Подглядывающая (СИ)

После этого разговора я почти не спала. Меня переполняло счастье, оно выталкивало меня из сна, как спасательный круг выталкивает из воды. Я столько времени была фатально одинока, а теперь в моей жизни уместилось сразу двое удивительных мужчин: Эй – мой герой и злодей из реала. И Сергей – мое альтер эго, мой лучший друг.

А теперь наступило утро.

Я нависаю над ноутом, покусывая губу.

Ведь ночь ничего не изменила, верно? Я зайду в сеть – и снова увижу сообщения от Сергея? Теперь я знаю, что могу потерять, – и от этого мне не по себе.

Захожу в свой аккаунт. Сергей в сети. В семь часов утра.

Серый: Доброе утро, Эмма.

Вот так, без восклицательного знака. Это что-то значит? Каким же сложным становится виртуальное общение, когда прикипаешь к человеку. Буквы не передают нюансов, они лживы, даже если написанное – правда.

Итак, доброе утро, Сергей.

Я смотрю на его единственное сообщение за сегодня, грызя ноготь. В пижаме прохладно, но как теперь оторваться от компа? Тру одну замерзшую ступню о другую.

Мои страхи – мои проблемы. Разве я имею право заставлять Сергея ждать?

«Доброе утро», – пишу я и наживаю кнопку отправить таким торжественным жестом, будто ставлю точку в конце только что написанного романа.

Сергей тотчас же откликается.

«Что тебе снилось? Какое у тебя настроение? В чем ты сегодня одета?», – продолжает Сергей нашу привычную ежедневную игру. Будто ничего не случилось.

У меня тихонько ноет в груди. Так чувствуешь себя, надолго прощаясь с близким человеком, когда знаешь, что он обязательно вернется.

Сегодня мне снова снились очень неприятные сны, и это послевкусие еще во мне. Но Середе вовсе не нужно об этом знать.

Never111: Мне снились розовые щенки и солнечные зайчики.

Never111: На мне чулки с подвязками, корсет, широкополая шляпа – все черного цвета, а в руках – дизайнерская метла. Очень люблю дизайнерские метлы)

Never111: Думаю, мое настроение тебе понятно)

Серый: Так! Мосты, перекрытия, чугун… Белье Эммы, прочь из моей головы!

Серый: Надеюсь, в таком виде ты находишься дома.

Never111: А в чем одет ты?

Серый: Кто тебе сказал, что я одет?)) Да, я одет. Я на работе. На мне белая рубашка в синюю полоску и темно-серые брюки. Но рядом с тобой я чувствую себя так, словно собрался в экспедицию на Северный полюс)

Серый: На экране ноута появляется фото экрана монитора: на черном фоне – тонкие салатовые линии то соединяются, то разбегаются, то наслаиваются друг на друга, вычерчивая прямоугольники и квадраты.

Never111: Красиво…

Справа от монитора – металлический стакан с ручками и карандашами. Карандаши только простые, на вид, очень острые, с грифелями разных оттенков – от светло-серого до почти черного.

Never111: Зачем тебе столько карандашей?

Серый: Я люблю их точить. Это направляет мои мысли в нужное русло.

Never111: Итак, ты сидишь в офисе, точишь карандаши, рисуешь салатовым по черному и общаешься со мной по сети.

Серый: Черчу, Эмма. Архитекторы не рисуют, а чертят. Это очень важно)) А теперь дай мне посмотреть на тебя.

Мне жутко не хочется рассказывать, как я мерзну в пижаме у стола, но врать мне тоже не хочется, так что хватаю ноут, несусь в спальню и плюхаюсь на кровать.

Never111: Я недавно проснулась. Валяюсь в кровати, на коленях – ноут. Тишина. Только слышу, как гудит ветер за окном и тихонько работает комп. От него у меня греются коленки.

Серый: А теперь расскажи о мужчине, с которым ты встречаешься.

Мои брови взлетают.

Мне совсем не нравится, что Эй пробрался в мой разговор с Сергеем. Чувство от этого крайне неприятное. Я невольно бросаю взгляд на дверь, будто Эй может за мной подглядывать.

Never111: Он умный, интересный, красивый. Работал в полиции, теперь занимается частным сыском.

Серый: Еще.

Еще? Я и так выжала из Эя все, что можно. Сосредоточенно разглядываю потолок.

Never111: Иногда он бывает чертовски мил. Иногда – восхитительно чуток и заботлив.

Даю себе секундную паузу на размышления, но все же пишу:

Never111: И нам невероятно хорошо в постели.

Внутренне сжимаюсь в комок, ожидая ответа. Я могла бы это не писать, но дело не в моих сексуальных отношениях. Дело в той степени открытости и доверия, которую мы с Сергеем обозначили друг для друга прошлой ночью.

Сергей отвечает не сразу. Несколько раз начинает писать сообщение – и останавливается. Я в напряжении жду.

Серый: Теперь я за тебя почти спокоен. Хорошо, что он мент, пусть и бывший.

«А еще он бывший вор. Шантажист и одержимый», – пишу и стираю. Пишу – и снова стираю. Говоришь, открытость и доверие, Эмма?

Never111: Да, хорошо.

Мне так за себя обидно, что я почти готова прервать разговор.

Себе-то врать точно смысла нет. Я хочу нравиться Сергею, хочу, чтобы он ревновал. Это нечестно, неправильно, это – слишком по-женски. Но я и есть женщина. Да, сначала я струсила, но потом я готова была с ним встретиться. Все еще могло измениться – и тогда мне бы не пришлось рассказывать моему идеальному незнакомцу об Эе. Будем считать, что я имею право сузить рамки доверия и открытости. Как бы дико это ни звучало.

Нет, так нельзя.