Подготовка смены

Бойцы Волния привели и притащили ещё три десятка с лишним, обработанных уже теми медиками, которых я послал к нему, затем полтора десятка привели с пляжа, так что всего пленных гуанчей получалось в районе сотни. Сколько ещё раненых обременяют отступившего противника, мы могли только гадать. Но какой смысл, если эта доля обузы у дикарей всё время меняется в далеко не лучшую для них сторону? В глубине суши, где должно располагаться их селение, зачастила стрельба, и посыльный от префекта Седьмой легионной когорты доложил, что когорта вышла к окраине селения, и пращники дикарей укрываются от винтовочного огня за стенами своих каменных построек и оград. Когорта может выбить противника из селения, но ценой лишних потерь, и префект запрашивает у меня указаний, атаковать ему селение немедленно или подождать тяжёлого вооружения. А нахрена нам лишние потери, спрашивается? Вон сколько те же гуанчи мёртвых героев положили, а толку им от этого? Пусть воюет техника, она железная. Ладно бы её не было, как у гуанчей, но у нас-то ведь она есть. Естественно, даю команду обождать, Волнию с префектом Спурия передать их рубеж высадившимся и подошедшим Девятой легионной и Третьей вспомогательной когортам, а юнкерской центурии с артиллерией и пулемётами, пополнив боекомплект, выдвинуться вместе с ними к селению дикарей.

Идёт колонна, и дорога-то отсутствует как явление. Как представишь себе это перекатывание классического "максимки" на его станке-тележке Соколова образца тыща девятьсот десятого года по этим рытвинам и каменюкам — млять, занятие для мазохистов. Наши же на большеколёсных лафетах перекатываются легко. Ну, на ухабе в спицы колёс упереться нетрудно, чтобы провернуть их, преодолевая препятствие. Катят юнкера свою технику, особо при этом не перенапрягаясь, да горланят переделанные под наши реалии бароновские "Когорты":

— Кровь разрывает аорты,
Упакована в бронзу смерть.
По дорогам шагают когорты,
Сотрясая земную твердь.
Клан Тарквиниев нам и отец и судья,
И светлы дни правленья его!
Дать победу ему или пасть от копья —
Третьего нам не дано.

В исходном тексте римский император отцом и судьёй числился, но таковой и отсутствует пока хронологически, и указом для наших не будет, когда появится. Римским легионерам он отцом и судьёй будет, а не нашим, а у наших — свои правители. Спурий вон шагает в колонне во главе своей центурии, так он для наших — реальный кандидат в отцы и судьи, когда дорастёт, потому как и фамилия правильная, и сам свой в доску.

— И за море, пускай и не сразу,
Добрались со щитом и мечом.
Когда мы выполняем приказы,
Расстояния нам нипочем!
Карпетанское войско, крепостные валы
Не сдержали наших атак.
Лузитаны, и те не сумели сломить
Мощи стальных "черепах"!

Исходно у Барона там пелось про Азию, пол-Европы, персидские колесницы, карфагенских слонопотамов и скифов, но у нас и масштабы испанские, и достижения. И строго говоря, метрополии, но ветераны в Первом Канарском имеются, так что сойдёт.

— И вот смерти дыханием спертым
Наши лица опять обдало.
Если кто-то окажется мёртвым,
Мы выпьем за душу его!
Мы, Тарквинии, дали могущество вам,
Заплатив дорогою ценой.
И врагов ваших кости валяются там,
Где застал их последний их бой!

Ага, плевать нам на будущую Империю, которая не наша будет, а римская, а мы другую структуру строим под тарквиниевским вождением руками. А могущество — имели они его и без нас, но разве сравнишь его с нынешним? Цена же — класть людей пачками не в наших правилах, но кто сказал, что потраченные на трудную учёбу годы, лишения быта в военном лагере и пролитый на учениях пот — дешёвая цена? Ведь могли же вполне бить баклуши, наслаждаясь всеми благами античной цивилизации? Римские гегемоны именно так и сделают с превеликим удовольствием, когда императоры за счёт выжимания соков из провинций начнут баловать их имперским люмпен-коммунизмом. И в результате свою Империю прожрут и просрут. Потом — ага, будут ностальгировать по имперским величию и халяве, да костерить прикрывших эту лавочку проклятых варваров. А сами, типа, не при делах и страдают абсолютно безвинно. На хрен, на хрен!