Поди туда... Принеси то...

Как вы понимаете, если драконов я не видел, значит, и не бился с ними. Теперь же видимо пришло время. Дракон нёсся на меня с ужасающей скоростью, и судя по ней, убежать не получится, потому что бежать быстрее я не смогу. Что ж, значит, другого выхода у меня нет. Я выхватил нож и выставил его перед собой, стиснув зубы, которые при этом ещё и стучали друг об друга. Дракон издал оглушающий рёв, потом зашипел, как сотни змей и вдруг стал замедлять свой бег, а вскоре и вовсе остановился и замер. При этом он издал такое ужасное шипение, что на миг я заколебался, едва не пустившись наутёк, но тут же взял себя в руки. Если дракон остановился, значит, он тоже испугался. Ага! Знай Лионийцев, мерзкое чудовище! Я, конечно, не великий рыцарь, но иногда посещал занятия по фехтованию, и пару-тройку хороших ударов ты сейчас испробуешь!

У дракона вдруг с правой стороны головы появилось огромное ухо, и из-за него выглянула человеческая голова.

- Ты чё, офонарел, б..! – прокричала она.

- Убегайте в лес! – ответил я голове. – Я попробую задержать чудовище!

- Слышь, ты, реконструктор хренов! Вы чё, тут где-то в лесу бухаете? Или накуриваетесь?

Странно, слова бедолаги, почти проглоченного драконом, я понимал, а вот смысл уловить не мог. Наверное, он очень напуган и от страха несёт чепуху.

- Убегайте в лес! – повторил я громче, чтобы он понял меня.

- Щас, подожди. Не уходи пока никуда, - ответила человеческая голова и исчезла за ухом. Потом она снова появилась, а потом из-за уха на землю выпрыгнул человек. Он толкнул его рукой, ухо тут же прижалось к голове, а человек повернулся ко мне. Большой, лет сорока, с изогнутой палкой в руке.

- Щас ты у меня сам в лес убежишь, придурок, - бросил он зло и направился ко мне.

Ага, всё понятно. Я обманулся, и это не бедолага, которого хотел съесть дракон, а скорее всего, его прислужник. Говорят, что некоторые люди помогают драконам в обиходе - чистят им чешую, моют их щёлоком, а драконы за это делятся с ними награбленным богатством. Вот, значит, какие дела. Ну хорошо, справлюсь и с двумя, не будь я бесстрашным и непобедимым Лионийцем! Папашкины слова, кстати.

Я оглядел приближающегося ко мне мужчину. По одежде видно, что из простолюдинов. На моих губах появилась кривая ухмылка, вот же обнаглели эти простолюдины в последнее время.

- Остановись, презренный смерд! – прокричал я, вскинув голову. – Перед тобою сын придворного летописца!

Алинка

Яркое солнце проникло в комнату и нежно коснулось лучами моих волос. Какое прекрасное утро! Сладко потянувшись, я улыбнулась новому дню, представив, какие приключения ожидают меня сегодня.

Потом быстро выскочила из-под одеяла, и сбегав на кухню за вчерашним яблочным пирогом, в том же темпе поднялась по лестнице обратно. Внутри было радостно, и я запрыгнув на кровать, несколько секунд использовала её в качестве батута. Нет, конечно, без всяких там сальто. Просто попрыгала стоя, пытаясь дотянуться кончиками пальцев до потолка и смеясь при этом, как сумасшедшая. Как ещё кусок пирога с тарелки не упал, ума не приложу. Наверное, приклеился к ней яблочными соками.

Отца не было дома уже второй день. Он у меня дальнобойщик. Постоянно находится в разъездах, поэтому я очень часто бываю предоставлена сама себе. Ещё у меня есть бабушка...

Знали бы вы, чего мне стоило отговорить ее не переезжать к нам, пугая грязным воздухом нашего района и маньяками, любящими нападать на беззащитных старушек. Даа, пришлось изрядно попотеть мозгами, чтобы напридумывать кучу всяких ужасов. Зато теперь я частенько пребываю в гордом одиночестве в своем двухэтажном домике и наслаждаюсь этим. Свобода!

Безусловно, иногда я скучала без родительской заботы. Ведь отец из-за своей профессии почти не имел возможности её проявлять. Но могу сказать, это имело и положительную сторону – я давно стала самостоятельной и привыкла опираться только на себя. Или в худшем случае на бабушку.

Но зато я могу никого не спрашивая проводить весёлые вечеринки. Само собой когда отец в дороге. Единственное, что напрягает, так это чрезмерная забота со стороны моего престарелого родственничка. Я о бабушке. Иногда ей вдруг приходит в голову обломать мне кайф, из-за глупых опасений, что ее драгоценную внучку могут обидеть.

Она даже ходила за мной по пятам с биноклем, когда меня впервые пригласил на свидание парень. В третьем классе, по-моему. Или в первом? Боже, как же это давно было! Но до сих пор помню неловкость от чрезмерной опеки. К счастью, бабуля умела хорошо маскироваться, то и дело, юркая белочкой за дерево или делая вид, что читает газету на лавочке. Как же мне было неловко перед тем парнем, когда он узнал, что это старушка с биноклем, в старых кроссовках и газетой под мышкой постоянно мелькающая в поле зрения – моя бабушка. Он даже меня, по-моему, и бросил из-за этого... хотя, если честно, уже не помню точно...

От древних, восьмилетней давности воспоминаний меня отвлек звонок мобильного телефона.

- Привет мартышка, - загоготал в трубке папин голос.