Подьячий Разбойного приказа (СИ)

За моей спиной послышалось несколько полуиспуганных вздохов — мои девочки тоже увидели кровать — и один такооой мечтательный, что я несколько напрягся. Тем более, что автора вздоха я не опознал.

— Так, — я повернулся уже с самым спокойным лицом, какое смог изобразить, мол, спать вместе? В одной кровати? Пфф! Легко! — Размещайтесь, располагайтесь… Еленочка, душа моя, проследи за детьми.

Я хлопнул тетю по попке — не потому что хотелось, а потому что по коридору кто-то прошел и надо было отыграть роль «мужа» — и поежился, почувствовав, как мимо меня пронеслись аж три разъяренных взгляда.

— Конечно, Герушка, — тетя обожгла меня горячим взглядом. Эм… Она же тоже отыгрывает роль? Отыгрывает, да?

Так!

Я прошел в комнату и подошел к окну.

— Заприте дверь.

Вот, когда говоришь строгим голосом — всегда слушаются. А не дразнятся. Вот так с женщинами и надо себя вести — строго!

Жаль, у меня не всегда получается…

Я подтащил к окну табурет и выглянул наружу, высунувшись чуть ли не по пояс. Так… Ага…

Уже почти совсем стемнело, а окно выходит на крышу конюшни. Если вылезти и пройти вон там, то… Отлично.

Я с наслаждением оторвал бороду и полез в мешки, за флягой с водой, чтобы смыть грим. Еще и переодеться нужно…

* * *

Через полчаса в дверь одного из постоялых дворов Подола — не тот, который Варламов — постучали.

— Кто? — недовольно спросили из-за двери, которую уже заперли на ночь.

— Проезжающий, переночевать, — ответил я.

Заскрипел засов, дверь приоткрылась, упала полоска света, от лампы, которую хозяин держал в руке. Даже не сомневался, что откроет — лишняя денежка никогда не лишняя.

Хозяин, хмурый мужчина, среднего возраста, с внушительным животом и совершенно не вызывающей уважения жидкой рыжеватой бородкой, окинул меня взглядом. Молодой парнишка, в темно-зеленом кафтане, чернявый, щетина темнеет на щеках…

В руке «парнишки» появилась печать.

— Разбойный приказ.

Не получится у хозяина подзаработать сегодня — государеву службу положено селить бесплатно.

Глава 30

Вы, наверное, уже задумались — какого лешего этот тип, вместо того, чтобы скрываться, как он, собственно, и делал до этого, нарядившись купцом, заявляется на постоялый двор в своем собственном облике, да еще и представляется своим собственным званием? И почему он — то есть я — собирается ехать в Мангазею, которая, на минуточку, на севере — ну, на северо-востоке — а сам в это время едет в сторону Тулы, то есть — на юг?

Ну, возможно, вы уже и сами догадались. А тем, кто не догадался, я расскажу (я просто горд своей задумкой, поэтому мне не терпится похвастаться).

Я путаю след.

Мне нужно оставить явное указание на то, куда я направился, чтобы те, кто пойдет по моему следу, решили, что знают, где меня искать. Рано или поздно — и я подозреваю, скорее, рано — боярам надоест искать меня в Москве и они двинутся широким кругом вокруг столицы, по всем дорогам, по которым я могу уехать. Так вот — пусть лучше ищут меня на пути к Туле, а не к Мангазее.

Почему — к Туле? Ну, потому что это направление прочти противоположно тому, куда я еду на самом деле. Север и северо-восток — сразу нет, слишком явное указание на Мангазею. Запад и северо-запад — слишком явное указание на Псков, могут решить, что я рванул просить помощи у отца, плюнуть на возможные проблемы и развязать войну с Нащокиным. Тоже не вариант. Остается юг.

По моему плану мы должны были приехать в Подол, здесь я отмечусь на постоялых дворах, в случайных разговорах намекну на то, что еду в Тулу, где у меня есть некий друг-товарищ-покровитель, к которому я и хочу обратиться за помощью. Правда, есть риск, что бояре заподозрят неладное в том, что я так прямо называю себя, но остается надеяться, но решат, что я просто слишком молодой и тупой.

Кстати, а чего это хозяин двора такой довольный? Как будто к нему не бесплатный жилец пришел, а Дед Мороз, с мешком подарков.

* * *

— Господин подьячий! Вас мне Бог послал!

— Никто меня не посылал, — растерянно пробурчал я, — Кроме царя-батюшки. Что у вас тут случилось?

— Кража, господин подьячий…

— Иван Максимов.

— Подьячий Иван Максимов, кража у нас! Обокрали! Помогите, не откажите!

Черт. Черт-черт-черт!

* * *

Я не могу отказаться. При поступлении на службу в Приказ, мы все приносим присягу. Подписываем ее на листе бумаги. А поверх ставится печать. Не простая печать, а волшебная, вроде той, что шлепают на договорах и наемных памятях. А в той присяге, в частности, есть слова, мол, обязуемся не проходить мимо татьбы, грабежа, разбоя, дущегубства и прочих преступлений. Не дословно так, но примерно что-то вроде. Типа, нельзя игнорировать, когда тебя просят о помощи, как служащего Разбойного Приказа. Вроде бы, если все же проигнорировать, то никаких последствий, но в моем положении рисковать не хочется. Я назвался подьячим Разбойного Приказа, хозяин постоялого двора Афанасий обратился ко мне за помощью, как к подьячему — отказать нельзя.

С печатью на лбу мне будет сложнее скрываться.

* * *

— Гонец Антон Викторов.

— Подьячий Разбойного Приказа Иван Максимов.