Подиум

– Ты одна? – на всякий случай спросил он. Увидев швейную машинку и разбросанные вокруг журналы, он подмигнул приятелю. – Костик, давай поможем Катюше. Сейчас примерочку сделаем. Или как там это называется? Ты что, в белошвейки поступила?

– Перестань! – попробовала образумить его Катя.

– Песенка есть такая… – не унимался Алексей. – Служила белошвейкой и шила гладью, потом та-ра-ра-рам, и стала… – Он громко захохотал.

Катя с ужасом убедилась, что Алексей просто безобразно, совершенно пьян. Ни разу еще она не видела его в таком состоянии. У Кати похолодело внутри… Да как он смеет! Катя видела глумливую усмешку Костика: тот молчаливо одобрял действия приятеля. В отличие от Алексея Костя был почти трезв – Катя заметила холодный, непроницаемый взгляд, направленный на нее.

– Убирайтесь!

– У-тю-тю! – Алексей, растопырив руки, хотел обнять ее.

– Убирайтесь – или я закричу! – Она шарахнулась от Кошелева.

– Раньше не кричала… Костик, представляешь, я у нее первый мужик, целку ей сломал, а теперь она из себя королеву корчит. – Алексей грязно выругался. – Раздевайся! – резко приказал он.

Катя не двинулась с места.

– Смотри, хуже будет! – пригрозил Алексей.

– Зачем ты пришел?

– Потрахаться захотелось. Ты что, думала я в тебя влюбился? Да я только мигну, и за мной любая побежит.

– Вот и иди к ним! – Ее голос звенел от обиды, но она не плакала. (Сейчас она сама себя не узнавала. Неужели несколько дней назад при мысле о нем у нее перехватывало дыхание?) – Почему ты ведешь себя как подонок?

– Про подонка не надо, могу рассердиться. Сегодня мы с Костиком решили заняться тобой. – Алексей, стягивая с себя свитер, обернулся к приятелю. – У нее эрогенная зона – мочка уха: балдеет сразу!

От ненависти у Кати помутилось в голове.

– Я закричу!

Кошелев сделал обманное движение и кинулся на девушку. Катя забилась у него в руках.

– Костик, давай! – Кошелев рванул за ворот Катину блузку и попытался подтащить девушку к дивану. – Сейчас я ее успокою… – Он стал расстегивать молнию на брюках. – Так даже интереснее будет.

Алексей вынужденно ослабил хватку, и Катя сумела вырваться. Она подбежала к окну и распахнула его настежь. Холодный осенний воздух ворвался в комнату.

– Шаг сделаешь – буду орать на весь дом!

Видно, в ее голосе было нечто такое, что заставило Кошелева остановиться. Он замер, не решаясь приблизиться к ней.

– Пугает! – Алексей обернулся к приятелю, желая получить поддержку.

Непроницаемое лицо Костика менялось на глазах. Он занервничал: одно дело – взять легкую добычу, поразвлечься, и совсем другое – нарваться на неприятности… Бешеная девка! Такая что угодно устроить может. Лешка, козел пьяный, не понимает ни хрена!

– Ну ее к черту! – заявил Костик.

Но Алексей не хотел сдаваться так просто:

– Не заорет! Чего ты скис? Позору побоится…

– Не побоюсь, – громко сказала Катя. – Хочешь, давай проверим? Заявлю, что ты меня в прошлый раз изнасиловал, а теперь с дружком пришел?! – Ее глаза горели таким огнем, что Кошелев не посмел к ней приблизиться ни на шаг. (Она им покажет, этим подонкам!) – Ну ты и сука! – Кошелев топтался на месте, не зная, что предпринять.

Костик знал, как поступить: он уже застегивал на себе куртку… Из-за Лешкиной шалавы, думал он, и под статью запросто загреметь можно.

– Уходим отсюда, и быстро! – почти выкрикнул он Кошелеву.

Алексей, как побитый пес, последовал за приятелем. Он начал трезветь – и жалко моргал своими длинными, сводящими с ума девчонок ресницами.

– Хоть слово кому пикнешь – пришибу! – обернувшись в дверях к девушке, пообещал Костик.

После этого Катя не спала всю ночь, ее трясло словно в лихорадке. Слез не было – только злость и обида… Значит, она действительно могла заорать и поднять на ноги весь дом?! Да, могла. Неужели все ребята вокруг такие же мерзавцы и негодяи, как Кошелев и этот его дружок? За один вечер с наивной девичьей влюбленностью было покончено.

Через месяц она в очередной – и в последний – раз встретила Алексея. Он шел навстречу под ручку с Юлей Иванченко и громко смеялся. Катя хотела свернуть, но поздно спохватилась… Рядом с разодетой в шикарный норковый свингер Иванченко Катя в своем скромном осеннем пальто казалась просто Золушкой. К тому же она шла от матери и несла домой в авоське десяток куриных яиц.

– Привет! – Злые змеиные глазки Юлечки капризно прищурились. – Что-то тебя давно нигде не видно?

– Работаю.

– Говорят, в портнихи подалась?

– Да.

– Заказы, случайно, не берешь?

– Нет.

– А что так? Можно неплохо подзаработать. Я за-плачу.

– Слушай… – Катя с улыбкой смотрела на ее короткую, словно выщипанную стрижку, – давай я сама тебе заплачу, только с одним условием: чтобы ты никогда не подходила ко мне и не обращалась с подобным предложением. Договорились?

Иванченко, не ожидавшая отпора, опешила. Ее продолговатое и плоское лицо с нарисованными ниточками бровей вытянулось еще больше. Тем не менее она решила атаковать с другого конца:

– Говорят, ты одна теперь живешь. Не скучаешь?

– Нет. Я неплохо устроилась. Алексей вот недавно был в гостях – может подтвердить.