Подкарпатская Русь (сборник)

«И радостно могу сказать, что русины епархии Прешовской одушевилися, найпачеже молодежь стала душевно ревновать за русский дух и за русское слово. Девушки уже не стыдилися петь русские песни, и песнь моя народная «Я русин был, есмь и буду» повсюду голосовала в обществах… На гимназии Прешовской я преподавал русский и любезно посещали школу мою не токмо русины, но и словаки, и мадьяры да и лютеранские ученики».

А. Духнович собирал народные песни и издал в сборнике Я. Ф. Головацкого «Народные песни Галицкой и Угорской Руси».

Первый его труд – русский букварь «Книжица читальная для начинающих» – вышел в 1847 году.

«Он был не только одним из главных основателей, но и первым председателем Общества Iоанна Крестителя в Прешове, которое, помимо забот о развитии литературы, оказывало также поддержку русским воспитанникам прешовской гимназии, давая им квартиру со столом и необходимые учебники.

Свои произведения он писал как на местном угро-русском наречии, так и на общерусском литературном языке; первые предназначались для простого народа, а вторые – для образованных читателей».

На его стих «Я русин был, есмь и буду» была написана музыка и вплоть до первой мировой войны эта его «народная русская песня» была народным гимном Угорской Руси.

Литераторы Угорской Руси пользовались церковнославянским, латинским и мадьярским языками. Народный деятель А. Духнович первый стал писать по-русски. «Впервые в Угорской Руси изложил её историю по-русски. Если Угорская Русь – в противоположность Галичине и Буковине – никогда не знала украйнофильства, всегда отстаивала общерусское национальное культурное единство, то этим она в значительной степени обязана плодотворной деятельности А. В. Духновича».

Итак…

Предки Духновича были Черкасские.

Заглянем в названия московских улиц.

Центр Москвы.

Черкасский Большой переулок…

Черкасский Малый переулок…

Это разве никак не увязывается с подлинной фамилией московских предков Духновича?

Человек корнями москвич, родился в русской семье, учился по русским учебникам и сам преподавал русский язык; русские учебники и свои сочинения писал по-русски… Как можно было такого человека назвать украинцем? Уму непостижимо…

Но, сказавши а, Ю. Бача спешит прокричать бэ. Объявивши А. Духновича украинским деятелем, тут же кидается это доказывать, уродуя тексты русского писателя.

В примечаниях к «Избранному» (Прешов, 1963) сказано:

«Язык украинского населения Чехословакии за последние сто лет претерпел значительные изменения и немыслимо печатать произведения, написанные сто лет назад, без языковой обработки. Потому произведения А. В. Духновича, которые вошли в «Избранное», подаются в соответствии с современным украинским правописанием. Что касается стилистики, в произведениях сделаны определённые вмешательства, проведённые Ю. Бачею и П. Гулою. Это относится и к произведениям А. В. Духновича, написанным русским языком».

В запале «новаторы» подтвердили сами: писал-таки А. Духнович по-русски.

Русский и украинский – языки-братья.

Но братья всё же разные.

И если какое слово не ясно, так сделай сноску, объясни.

Куда там! Чего мелочиться?!

«Обработчики» по мере сил и возможностей навалились вымахивать из текстов русское и стали просто переводить на украинский. И потом, не говоря, что это перевод с русского, подают свой перевод как подлинный текст А. Духновича. И – смотрите! Ба! Да он же украинец! Пишет-то по-нашенски, по-украински! Готовенький украинец!

Те места, которые «обработчикам» не нравились, они попросту выбрасывали, сообщая в примечании, что такое-то произведение печатается с сокращениями. Например, стих «Жизнь русина» («обработка» Петра Гулы) сократили на треть! Что-то диковатое. Где это видано, чтоб «Избранное» подвергалось такому весьма сомнительному «вмешательству»? Присмотримся к этим «вмешательствам».

Возьмём «главный» стих, начинающийся словами «Я Русин…» в «обработке» П. Гулы. Кстати, Петро Гула – ответственный редактор издания. Ответственный! И потому со всей ответственностью уродовал тексты.

Итак, сравним первые строки.

А. Духнович:

Я Русин был, есмь и буду,
Я родился Русином,
Честный мой род не забуду,
Останусь его сыном.
Русин был мой Отец, Мати.

Обработка» П. Гулы:

Я русин був, есмь i буду,
Я родився русином,
Чесний мiй рiд не забуду,
Останусь його сином;
Русин був мiй отець, мати.

Начнём с того, что у А. Духновича слова Русин, Отец, Мати пишутся с большой буквы. «Обработчик» дал с маленькой. Зачем? Чтоб смять высокий смысл этих слов? Мол, потише, потише тут со своим русским духом?