Подкидыш

— Ох уж эта женщина! — Элора потерла виски, затем наставила на меня обвиняющий перст: — Ты! Запомни! Раз и навсегда! Ты никому и никогда не должна кланяться. Никому! Особенно этой особе. Ты не представляешь, как ты ее повеселила, будет теперь всем рассказывать анекдоты о безмозглой принцессе, которая не знает, что не надо кланяться маркизе.

Я потупилась и покраснела. Ну вот, а я уже хотела поздравить себя с удачным дебютом в свете.

— Ты даже мне не должна кланяться, ясно?

— Да, — прошептала я.

— Ты принцесса. Выше тебя никого нет. Ясно?

— Да.

— Тогда будь любезна вести себя соответственно. Ты должна повелевать! Они явились сюда, чтобы оценить твою силу, и ты должна ее показать! Они должны быть уверены, что ты сможешь ими руководить, когда меня не станет!

Я боялась, что вот-вот расплачусь.

— Сидела как кукла, глазами хлопала! Ох… Эта особа явно наслаждалась! А как ты таращилась на этого мальчишку…

Она вдруг оборвала себя, устало покачала головой, развернулась и направилась в гостиную. Я осталась стоять на месте, опустив голову и с трудом сдерживая слезы. Финн ласково коснулся моей руки:

— Ты вела себя прекрасно. Она злится на Аврору Кронер, а не на тебя.

— Ага, оно и видно, — всхлипнула я.

— Не принимай все так близко к сердцу. — Он сжал мою ладонь, отчего по спине снова побежали мурашки. — Пойдем. Пора к гостям.

Атмосфера в гостиной после ухода Авроры стала гораздо непринужденней. Финн даже ослабил галстук. Элора, похоже, успела весь свой гнев уже выплеснуть. Устроившись в кресле рядом с Гарретом, она сосредоточила все внимание на нем. Про меня она словно забыла. И чудесно.

Финна точно подменили. Он растерял всю свою чопорность, сидел, закинув ногу на ногу, и весело болтал. Он был по-прежнему любезен и почтителен, но уже не держался как лакей. Я помалкивала, дабы не ляпнуть еще чего-нибудь неподобающего, но беседа и без моих усилий текла свободно и раскованно. Гаррет с Элорой разговаривали о политике. Вскоре в беседу вклинился и Финн. Я узнала, что через полгода Элоре предстоит утвердить нового канцлера. Спрашивать, что за канцлер такой, я побоялась, не хватало снова выставить себя кретинкой неотесанной.

Примерно через час Элора собралась нас покинуть, пожаловавшись на мигрень. Гаррет и Финн выразили неподдельное сочувствие и вызвались помочь, но беспокойства не выказали. Похоже, мигрени у Элоры не редкость. После ее ухода они снова завели разговор о канцлере, и Вилла совсем заскучала. Ну хоть не одну меня от этого переливания из пустого в порожнее на зевоту тянет. Она сказала, что хочет прогуляться, и предложила составить ей компанию. Я, разумеется, не стала отказываться.

Мы прошли в дальний конец гостиной, где в нише прятались узкие двери, выходившие на балкон, тот самый, что тянулся во всю длину дома. Я переступила порог и замерла. Вот оно! Тот самый мраморный балкон, на котором я должна лежать, простерев в пустоту руку, в платье, испачканном кровью… Все в точности как на картине Элоры. Вздрогнув, я быстро оглядела себя. Белое платье! Но нет, на картине я была в другом.

Вилла оглянулась:

— Пройдем подальше?

— Хорошо, — отозвалась я и поспешила за ней.

Мы сделали несколько шагов вдоль балкона. Вилла остановилась и облокотилась о перила. Отсюда открывался прекрасный и пугающий вид. Балкон нависал над пропастью. Внизу шелестели невидимые в темноте деревья. Тайного сада отсюда было не увидеть, как я и предполагала. Внезапно из-за облаков выплыла луна, я увидела светлую ленту дороги, спускающуюся к подножию склона. Свежий ветерок холодил обнаженные руки. Вилла неожиданно сказала:

— Прекрати!

С укором, точно непослушному ребенку. Я растерянно посмотрела на нее. Вилла подняла руку, легонько провела пальцами в воздухе, и в следующий миг волосы, которые растрепал ветер, улеглись на плечи послушной волной. Ветер стих.

— Это ты сделала? — спросила я, не в силах сдержать восхищения.

— Конечно. Только это и умею. Так себе дар, да? — Вилла поморщилась.

— А по-моему, очень классно!

Вот это да! Она управляет ветром! Просто пальчиками повела — и стихия угомонилась. Самое настоящее волшебство.

Вилла пожала плечами.

— Я надеялась, что когда-нибудь у меня проявится настоящий дар, но напрасно, похоже. Мама умела только облаками управлять. А я ветром. Когда у тебя начнут проявляться способности, сама все поймешь. Обычно надеются на телекинез или хотя бы на дар убеждения, но большинству подвластны лишь банальные стихии, и то если повезет. В прежние времена способности были гораздо сильнее.

— А до того, как ты сюда вернулась, ты знала, что не такая, как все? — спросила я.

Она развернулась спиной к парапету, прислонилась к нему, откинувшись назад, роскошные волосы будто стекали в бездну.

— О да! Я всегда знала, что я лучше остальных.

Вилла прикрыла глаза и снова взмахнула пальцами, заставив легкий ветерок играть волосами.

— А ты?

— Я… Ну вроде.

Другая — да. Лучше — вовсе нет.

— А ты младше большинства из нас, — отметила Вилла. — Ты же еще в школе учишься, правильно?

— Училась.