Подкидыш для бизнес-леди (СИ)

- Ну да… Только ведь я ничего не знаю о нем. Вдруг там полно скелетов в шкафу.

- И что? Я тоже ничего не знала о Тарасе. Но это не помешало мне полюбить его. А теперь, услышав, сколько он пережил, я только крепче прониклась к нему сочувствием и состраданием. И это никак не умаляет моих чувств.

- Мила, мне кажется, это пустой разговор. Данила мне нравится. Но это не значит, что он испытывает то же самое ко мне.

- Наверное, ты права. Но я надеюсь, что все у вас сложится.

- Не знаю. Ладно, Миля, я поеду. Держись. И помни: чуть что – к Шувалову. Он поможет.

- Поняла. За меня не переживай. Главное, чтобы Тарас скорее стал прежним. Кстати, ему, наверное, придется сбрить бороду. Пучок на подбородке выстригли, чтобы обрабатывать рану…

- Ничего, борода отрастет. Это не самое страшное.

- Согласна. Но он, наверное, расстроется…

Милана вспомнила, что именно борода отпугивала ее поначалу. И как она мечтала уговорить Тараса сбрить ее. А еще – как щекотно было целоваться.

- Действительно, если бы проблемы с бородой были самыми страшными, - подумала она, глядя вслед Элине, удаляющейся по больничному коридору.

Глава 41

Разговор с матерью, которая позвонил в клинику уже поздно вечером, не предвещал ничего хорошего.

- Милана, что у вас там происходит? – голос был взволнованный и недовольный. – Мы тут переживаем, а вы молчите. Аглая Ивановна совсем измучилась от неизвестности. И я была вынуждена рассказать про аварию.

- Мам, зачем? Не надо было. У нее ведь больное сердце.

- А у меня, получается, нет сердца?! Почему ты не звонишь?!

- Мамулечка, дело в том, что изменений пока нет. А в общих чертах я тебе рассказала. - В голосе Миланы чувствовалась внутренняя усталость и отсутствие энтузиазма.

- Что, так-таки никакого улучшения?!

- Не совсем чтобы никаких. Тарас уже встает с постели, сам кушает, обслуживает себя. Но по-прежнему не реагирует на меня и не разговаривает. Поэтому и не звоню, похвастаться нечем.

- Миля, а что если это навсегда? – Рената Афанасьевна внутренне вся напряглась. Не хотелось волновать дочь, но и не задать волнующий вопрос не могла.

- Мама, прекрати. Не надо меня накручивать. Я и так себе места не нахожу.

- Доченька, подумай хорошо, надо ли тебе оставаться там? Может быть, ты уедешь? Ведь есть же в клинике медперсонал.

- Есть, мамочка. Но я останусь. И вообще, как ты себе это представляешь? Получается, если Тарас попал в беду, надо его бросить?

- Почему сразу бросить? Принимать участие можно, не только сидя у его постели.

- И как же это?

- Ну… нанять сиделку, например. В конце-то концов, у него есть родная тетя. Могла бы позаботиться о племяннике.

- Мама, как ты можешь! Она ведь твоя подруга. И не в том нежном возрасте…

- При чем здесь возраст? Она не бедный человек, а со средствами можно обеспечить Тарасу надлежащий уход без того, чтобы отрывать тебя от работы.

- Мам…

- Что «мам»? Ты ведь все можешь потерять из-за этой аварии!

- Послушай, мама, если ты не прекратишь меня накручивать, я отключу телефон. А что до бизнеса, то у меня работают надежные люди. Они прекрасно справляются и без меня. К тому же, я держу все под контролем.

Они помолчали, стараясь не довести разговор до точки кипения.

- Как Артемка, как вы там справляетесь, - заговорила первой Милана.

- Тема хорошо. Да и мы не бедствуем. Кстати, о Соболевых ничего нового?

- Нет. Мне как-то не до них. Шувалов пытается разыскать их, но пока безуспешно. А от них самих нет вестей?

- В том-то и дело, что тишина. Как вы уехали – ни одного звонка. Бросили ребенка, и дела им нет до него. Ох, Миля, попала ты... Ребенка на тебя повесили, Тарас тоже на твоих руках. Как выпутываться будешь?

- Мама, я подумаю об этом после. Сейчас важно, чтобы к Тарасу вернулись память и речь. Держитесь там. Я буду звонить…

Отключив телефон, Милана долго сидела, думая о разговоре с матерью:

- Да как она может только представить себе, что я брошу Тараса в таком состоянии. Раньше так настойчиво пыталась сосватать нас, а теперь… Конечно, он сейчас беспомощный. Зачем нужен ее дочери такой муж. Да и не муж даже пока.

Да, пока… Но это ничего не значит. Я вытащу его, и мы будем вместе. Мы будем счастливы всем невзгодам назло.

Восстановление всех жизненно-важных функций очевидно. Значит, как утверждают специалисты, мозг тоже скоро активизируется. Важно верить в это и быть всегда рядом.

Задумавшись, Милана не заметила, что в палату вошел врач.

- Мне надо поговорить с Вами, - проговорил он, почему-то не глядя ей в лицо. Зайдите в кабинет минут через пять.

Милана вздрогнула. Что-то в его голосе настораживало.

Она кивнула и, взглянув на спящего Мамаева, вышла вслед за врачом.

- Присаживайтесь. Я обязан поставить Вас в известность, что курс лечения пациента завершен. Физически он вполне здоров. Поэтому держать его в клинике нет оснований.

- Но как же…