Подкидыш (СИ)

— Вот тут, — Локи поднимает руку и указательным пальцем касается виска. Смотрит в злой тёмный глаз отца. Второй, бледно-голубой и затянутый мутной пеленой бешено вздрагивает, верхнее веко дёргается из-за мышечного спазма. — Он вытеснил все твои речи, все твои лекции, все твои теории и догматы. Он вытеснил всего тебя. Но при этом и собою всё не заполнил. Он…

— Жалкая шавка! — рванув рукой, Лафей отшвыривает его назад, в стену.

Развернувшись, подхватывает стул и швыряет в толстое стекло.

Мальчишка влетает в стену и съезжает по ней безвольно. Прижимает ребро ладони под носом, пытаясь остановить тут же пошедшую кровь.

Когда грохот затихает, кое-как он поднимается. Откашливается, держась одной рукой за вертикальную поверхность. Говорит:

— Он вернул мне меня. Выгнал тебя к чертям собачьим! — он срывается на полукрик и рычание. Оглушительно смеётся, смотря в глаза разъярённому, до ужаса злому отцу. И кричит: — У тебя больше нет надо мной власти!

Криво-дико скалясь, Локи сплёвывает, не заботясь о том, кто будет убирать это после. Медленно передвигаясь вдоль стены, он идёт к двери. Стучит.

Лафей всё ещё стоит, звук его шумного гневного дыхания оглушает. Без страха поворачиваясь к нему спиной, Локи слышит, как с той стороны Колсон уже открывает дверь. Затем слова:

— Над тобой у меня власти нет, но над теми, кто дорог тебе, я властен. Не забудь оставить ночью включённым свет, чтобы видеть, как я принесу тебе их головы в своей пасти.

Тон, будто расплавленный обжигающий металл. Он прокатывается по его коже, Локи вздрагивает, покрывается мурашками.

Колсон открывает дверь. Внутрь не заходит, надевает на него наручники прямо там, на границе с комнатой. Уже выходя, Локи кидает:

— Твои угрозы — детский лепет. Пройдёшь сквозь меня, тогда и поговорим.

Дверь за ним закрывается с характерным скрежетом. Изнутри раздаётся звук опрокинутого стола.

+++

Колсон спокойно и неспешно ведёт его по коридорам. Молчит.

Скорее всего он слышал всё, что кричал или говорил Лафей. Слышал всё, что говорил он сам. Но по идее это не имеет значения, ведь они с Колсоном даже не друзья. Возможно, сотрудники, он ведь тоже работал на Фьюри, но… Бывшие сотрудники.

Где-то там, далеко-далеко, его «босс» гниёт и позволяет сжирать своё тело паразитам. Это его расплата. Его наказание.

У Локи нет синдрома «Бога головного мозга». Это не какая-то вселенская кара или святое возмездие. Мол, ты получил по заслугам, потому что был таким плохим мальчиком, Фьюри!.. Конечно же, нет. Мужчина просто предал его. Отец всегда учил, что предавший один раз, предаст и во второй.

Да-да, иногда бредни его отца были не такими уж бреднями. Примерно на десять процентов от всего времени.

Они выходят на небольшой перекрёсток коридоров, и Колсон сворачивает в противоположную от нужной им сторону. Локи напрягается, но виду не подает.

В той стороне только выход на спортивную площадку, да раздевалки с душевыми. Может он решил дать ему сходить в туалет?..

Было бы лучше, выпусти парень его на улицу. Свежий воздух сейчас пришёлся бы как нельзя кстати. Его тело всё ещё было слишком напряженно, тошнотный ком стоял в горле.

Дойдя до конца коридора, Колсон открывает левую дверь и пропускает его в небольшую раздевалку перед выходом на улицу. Локи чуть прищуривается, смотря, как уверенными движениями тот вставляет ключ, а затем открывает вторую дверь, отделяющую их от мнимой «свободы». Спрашивает:

— У вас не будет проблем?..

— Не беспокойся, это приказ непосредственного начальства.

Его лицо пустое. Взгляд прямой и спокойный.

Локи не видит никакого страха, усмехается. Колсон выглядит, как человек, не боящийся ничего, в том числе психопатов. У него, видимо, есть своя жизненная позиция, цель и своё мнение на всё, что сейчас происходит.

Это вызывает у него благосклонную полуулыбку.

Выведя его на мягкое покрытие, выведя его на улицу, парень снимает наручники и уже разворачивается назад к выходу, как вдруг замирает. Говорит:

— То, что ты делаешь, заслуживает уважения. Не сдавайся.

Мальчишка может и хочет что-то ответить, но не успевает. Дверь за полицейским закрывается, поворачивается ключ.

Он качает головой, улыбка меркнет, стирается. Он медленно переставляет ноги и бредёт к столам, стоящим чуть поодаль, ближе к ограде.

Ночь прохладна и звёздна. Она блестит, переливается сотнями ярких точек на небосводе и тихим шорохом ветра оглаживает его сгорбленные плечи. Распрямить их ей не под силу, но немного ослабить давление всё же получается. Он забирается с ногами на лавку и садится край стола. Затем медленно опускается на него спиной, подкладывает руки под голову.

По сравнению с площадью деревянной поверхности он маловат. По сравнению с площадью всей площадки — крошечен. Небольшая оранжевая полоска на тёмно-зелёном, вытертом покрытии. В этих потёмках столов даже не видно, если смотреть сверху.

Что он может сделать против целого мира?

Колсон говорит: «Не сдавайся».

Что он может сделать против своего отца?

Лафей говорит: «Они будут моим вечным, неизменным трофеем».

Что может сделать, чтобы спасти свою жизнь… Чтобы спасти жизни тех, кто ему дорог…