Подкидыш (СИ)

Тор вздохнул. Он не мог сказать ничего и совершенно не знал, что с этим делать.

Было ясно, что это остаточный стресс. Было ясно, что в конце концов, через какое-то время он рассосётся сам собой, только вот…

Что будет, если Локи успеет навредить кому-нибудь? Если успеет навредить себе?

Так и не успев ничего сказать, парень неожиданно услышал:

— Эль сказала, что надо месяц перетерпеть, а потом легче станет, но… Я… Я хотел съездить, сделать татуировку… Такое небольшое напоминание, но… Я не знаю, не то чтобы боюсь, но… — сбитая, судорожная речь, пальцы чуть теребящие ворот его футболки. Локи не уверен, ни в чём не уверен. Он негромко говорит: — Ты не мог бы… Не мог бы ты съездить со мной?.. Е-если ты откажешься, я пойму, это на самом деле дурацкий метод, решения моей проблемы, но я… Я просто хочу…

— Завтра?..

Тор спрашивает, Локи замирает. Мелко рвано кивает, а затем немного отстраняется, запрокидывает голову, заглядывая ему в лицо.

— Я… Да. Да, завтра было бы неплохо…

— Отлично, — парень дёргает уголком губ, мягко гладит его по голове и только сейчас чувствует, как Локи расслабляется. Негромко говорит: — Только ты должен будешь съездить со мной за новым телефоном, потому что старый я случайно разбил. Хорошо?

— Да, но… Как ты мог разбить…

— Бальдр был немного слишком надоедлив и… Ну, в пятницу…

Тор чувствует, как смущённо краснеет. Локи фыркает куда-то ему в ключицу, мягко тыкает указательным пальцем в грудь.

— Только не говори, что ты швырнул его в стену…

— Ну, вообще-то я как бы… Да, — он тяжело вздыхает, пока мальчишка негромко, чуть истерично хихикает.

Бормочет:

— Придурок…

И это звучит так нежно, что Тор не может удержаться и вновь целует его в макушку. Локи не напрягается, не каменеет. Он несмело касается своими почти что ледяными ногами его, вздыхает.

— Обещай мне, что завтра ты не будешь делать вид, что ничего не произошло, ладно?.. — Тор чуть ёрзает, устраиваясь удобней, сплетает их ноги, согревая.

Локи неразборчиво бормочет:

— Ага…

Проходит совсем чуть-чуть времени, и они оба проваливаются в сон.

+++

На следующий день Тор понимает, что Локи — человек, который не сдерживает свои обещания, если попросту сам этого не хочет.

Он просыпается не слишком поздно, но и не слишком рано. Он просыпается в одиночестве.

В принципе это не удивляет, хоть и причиняет самую миниатюру боли. Тор может понять многое.

Поднявшись, он отправляется в ванную, умывается, приводит себя в лёгкий порядок. На обратном пути всё же заглядывает в комнату Локи. Будучи сыном своей матери, заранее тихо стучит, — ведь ему совершенно не хочется всю оставшуюся жизнь чувствовать неловкость при виде Ванды, — но, так как никто не отвечает, парень приоткрывает дверь.

В комнате никого, лишь Локи, свернувшийся клубочком и запутавшийся в одеяле, спит на своей постели.

Улыбнувшись уголком губ, Тор тихо выходит, осторожно прикрывает за собой дверь. В поисках подруги спускается вниз.

Она действительно оказывается на кухне, уже полностью одетая и собранная, завтракает.

— Доброе утро… Ничего, что я так, без предупреждения?.. — она неловко указывает глазами на полупустую тарелку хлопьев. Тор усмехается.

— Да, ладно… Мой дом — твой дом, — он пожимает плечами, тянется за чашкой, чтобы налить себе воды.

Неожиданно слышит:

— В пятницу ты говорил совсем иначе…

Замерев, Тор поджимает губы и сглатывает. Медленно оборачивается к ней.

— Слушай, Ванд, я…

— Я уже не злюсь, правда, — она пожимает плечами, откладывает телефон и поднимает на него глаза. — После того, что произошло ночью, я… Я думаю, что понимаю, почему порознь вы двое начинаете вести себя, как ненормальные, но… — сделав короткую паузу, будто подбирая слова, она медленно продолжает: — Ты же понимаешь, что тебе придётся научиться контролировать это, да?.. Я не имею в виду, что ты должен или что я требую этого от тебя. Просто тебе нужно понимать, что в какой-то момент Локи может не оказаться рядом, он не сможет помочь тебе справиться с гневом… Поэтому, мне кажется, тебе нужно, как бы сказать, найти запасной вариант действий… Вот.

Она чуть неловко поджимает губы, ждёт, всё ещё смотря на него.

А Тор стоит, стоит, и вдруг слабо улыбается в ответ. Её слова не похожи ни на чьи. Ни тоном, ни смыслом.

Она лишь волнуется о нём, потому что теперь он как бы неотделимая часть Локи. Она лишь волнуется о нём, потому что не хочет, чтобы Локи вновь распался.

Да, возможно, радоваться тут немного глупо, ведь Ванда по большей части печётся и не о нём, но…

Тор кивает, чуть смущённо краснеет.

— Я понял и… Спасибо тебе. Это… Никто не понимает этого и… — он проводит рукой по волосам, бормочет: — Спасибо.

Ванда тихо смеётся, поднимается и относит пустую тарелку в раковину. Пару раз хлопает его по плечу, улыбаясь.

— Нормально. Судя по тому, что ты справляешься с Локи, нет ничего, что у тебя бы не получилось, Тор. Не переживай, — она вздыхает, по пути к столу будто невзначай говорит: — И да. Я тебя простила, но с тебя всё же мороженое. Как компенсация морального ущерба.