Подкидыши Улья

Парнишка раскрыл дверь лимузина и не успел даже раскрыть рот от удивления, как схлопотал в солнечное сплетение. Он начал падать на колени, но пальцы сработали сами собой и арбалет выстрелил. Короткий болт пробил стекло и воткнулся куда-то в обшивку салона.

Седой подскочил к опешившему парню с шумом хватавшему ртом воздух и ткнул пистолет в затылок.

— Тшшшссссс! Ни звука засранец, а то остатки мозгов растеряешь! — прошипел ему в ухо Седой.

— Малой, чо там у тебя? — раздался голос, видимо не успевшего далеко отойти Кипра.

Седой сильнее вдавил ствол.

— Отвечай, придурок. — шикнул он на него.

— Нормально все. — не слишком уверенно выдал тот.

— Точно? — раздался куда ближе чем в прошлый раз обеспокоенный голос Кипра.

— Черт! — выругался про себя Седой. — Полезай в машину. На заднее.

Парень послушно уселся и Седой тюкнул его рукояткой пистолета по голове. Расположил тело так, чтоб со стороны выглядело будто он шарит в салоне, а сам спрятался за внедорожником.

— Эй, Малой, ты там как? — спросил вошедший Кипр, водя обрезом из стороны в сторону.

«Как будто тебе это поможет» — как-то равнодушно заметил Седой. Не было никакого волнения, только собранность. «У меня есть цель, мне подыхать нельзя. Еще не все долги отдал» — звучала в голове придающая сил мантра.

— Малой, ты там в уши долбишься что ли? — спросил Кипр, шагая к приоткрытой дверце лимузина. Седой вынырнул из-за угла в тот момент, когда рейдер заглядывал в салон. Демонстративно щелкнув курком, Седой скомандовал:

— Не дергайся, я сегодня нервный! Обрез разряди и в машину закинь.

Рейдер послушно переломил обрез, вынул патроны и забросил оружие в салон, закрыв дверь.

— Повернись!

Рейдер развернулся и выбросил вперед кисть. Револьвер вырвало из рук Седого. На ходу он перевернулся и влетел в ладонь Кипру. Улыбнувшись он выжал спусковой крючок, в ответ лишь щелкнуло. Глаза рейдера расширились от ужаса, когда острие вилы вошло ему под подбородок.

Седой аккуратно чтобы не заляпать одежду вынул орудие из раны и приложил к ней тряпку. В салоне лимузина нашлась одна единственная початая бутылка шампанского. Седой обмыл ей вилы и руки, переоделся в форму Кипра и, зарядив обрез, начал будить паренька.

Малой очнулся и испуганно шарахнулся от вида стволов, смотрящих ему прямо в глаза.

— Не ссы. — успокоил его Седой. — Поможешь мне, будешь жить. Понял?

— Какие гарантии?

— Ты дурак или прикидываешься? — сняв обрез с предохранителя, спросил Седой.

— Ладно, ладно! — поднял он руки вверх. — Чо сделать то надо?

— Сыграть свою роль. — как-то нехорошо улыбнувшись произнес Седой.

Глава 18. Убить, убить и еще раз убить

Человек отродясь был зверем и зверем остался, без кнута он быстро вспоминает свою сущность. Вот убери кнут и дай человеку свободу полную, он что, творить великие вещи начинает? Шедевры создавать? Другие звезды покорять рвется? Нет, он тут же начинает лезть под юбки сестрам и дочкам, курить и нюхать все что можно и нельзя, устраивать на голове стрижку облезлого павиана, искать возможность подцепить сифилис, приставать к заднице товарища, требовать бесплатной кормежки и взамен чтобы ничего не делать…

Артем Каменистый. Чужих гор пленники.

- Вздумаешь что-нибудь учудить, картечь в потроха мигом схлопочешь. — предупредил Седой паренька напоследок.

— Да понял я, понял. — буркнул тот.

Они стояли у выхода из гаража. Седой надел кепку и глянул на улицу через обломанное зеркальце заднего вида. Часовой за пулеметом сидел на крыше микроавтобуса, свесил ноги в люк и с аппетитом наворачивал уже третий по счету батончик.

— Все, пошел! — скомандовал Седой и вручил парнишке свой рюкзак.

Малой послушно подлез под створкой ворот и, делая вид что прихрамывает, побежал в сторону машины. Седой последовал за ним, развернувшись спиной к пулеметчику и целясь в нутро гаража.

Услышав топот ног по асфальту, стрелок мигом спрыгнул в люк и направил пулемет в сторону лимузина.

— Чо за нах? — спросил он с набитым ртом у подбежавшего первым паренька.

— Мы багажник открыли, а там… — замахал руками Малой.

— Чего там? — спросил стрелок, не моргая пялясь в прицел.

Седой открыл дверцу, запрыгнул внутрь машины и молча всадил лезвие ножа прямо в сердце пулеметчика. Он завопил и вскоре крик сменился булькающим хрипом, который заглушила пулеметная очередь.

— Твою мать! — выругался Седой, ударив кулаком в корпус машины и выскочив на улицу.