Подкова на счастье

— Вакса… — грузный усмехнулся, опускаясь на скамью у стола. — Сто лет не слышал… А тебя как называть?

— Как хочешь, — дядя остался стоять. Грузный повозился, умащиваясь, потом сказал:

— Как ты пропал — наши жалели. Слово — жалели. Ты умел дела делать.

— Ближе к делу, раз хочешь, чтобы я его делал, — жёстко сказал дядя. Зачем привёз Лешку?

— Он… — с трудом сказал грузный и распустил узел галстука на дорогой рубашке. — Он болен. Вскоре после твоего… исчезновения заболел. Что-то с кровью…и с костным мозгом. Я его куда только не возил, что только не делали… и у нас, и за бугром…

— Во как, Вакса, — голос дяди Славы был спокойным. — Неприятно это, оказывается — когда близкий человек мучается, а? А, Ваксин Борис Петрович? Так ты по ориентировкам-то проходил? Контроль детской проституции в нескольких крупных городах… Лекарства поддельные. Афёры в оффшорах. Сколько-то лабораторий по производству амфетамина…

— Кончено всё давно, — угрюмо ответил грузный. — Ещё до того, как Лёшик заболел, ты же знаешь…У меня всё легально. Деньги вложены…

— Мне насрать, куда они у тебя вложены, — пояснил Вячеслав Тимофеевич равнодушно — от этого равнодушия даже огонь пригас в очаге. — Я знаю, как они заработаны. Это важнее.

— А твои? — выдохнул Вакса — без злости, устало даже как-то.

— А я свою цену заплатил, Вакса, — сообщил дядя Слава. — И ты её заплатишь.

Даже в полумраке Тим увидел, как побелел приезжий. И вдруг… прямо со скамьи встал на колени перед дядей Славой:

— Ему двенадцать лет, а он последние шесть лет дня не жил без боли! Славян, я понимаю. Я гнида. Мразь. Но Лёшик-то… он ничего не знает… Он для нас с Катей — один свет в окошке…его! Ради Христа — спаси его, он умирает! Я знаю, у тебя тут завязки… мёртвых на ноги ставят… Ради Христа, Славян… Я всё сделаю! Больно ему, Славян! Я денег дам! Я все деньги отдам! Слышишь, ну будь ты человеком!

— Ради Христа ты меня не проси, — безразлично отозвался дядя Слава. — Мои боги старше и куда справедливей. И таких, как мы, они не прощают… но Лешку спасут. Почти наверняка, я заранее узнавал, когда узнал, что ты летишь… При одном условии, Вакса. Ты расскажешь обо всём мальчику. О себе и своём прошлом.

— Лёше?! — с мукой вырвалось у гостя. — Нет, нет! Ты не можешь этого… требовать!

— Значит, он умрёт, — равнодушно отозвался дядя Слава. Тим скорчился у огня.

— Ты не человек! — закричал грузный, вскакивая неожиданно быстро. — Ты не человек, ты…

— И это говоришь мне ты?! — насмешливо спросил Вячеслав Тимофеевич. — И не ори, Вакса. У меня дети спят.