Подкова на счастье

По четыре гранаты РГД-5. Ножи полным комплектом. На каждый ТТ три обоймы. На каждый "гепард" — по три магазина. На каждый ГП — пять выстрелов. На каждый ПКМ — сто патрон у пулемётчика, ещё пятьдесят — у второго номера. На каждый "калаш" — шесть снаряженных магазинов, седьмой примкнут, у вторых номеров — два магазина, третий примкнут. На каждую снайперку — два полных магазина. Этого хватит. Ещё кое-что — на всякий случай — навьючим на коней. Выезд завтра в пять утра. Сегодня ночью никаких прогулок, клятв, расставаний до утра и прочей чуши. Спать и только спать. Я вас просто запру в одной из гостевых комнат… это не шутки! — повысил голос Вячеслав Тимофеевич в ответ на чей-то смешок…

…Тимка проснулся около пяти. Он это чувствовал теперь. В окно смотрел серый рассвет. На расчищенном полу — на разостланных одеялах — спали остальные. Впрочем — как спали? Как раз начинали просыпаться…

— Доброе утро…

— Слушайте, правда заперто…

— А ты чего хотел?..

Дверь открылась со щелчком. Вячеслав Тимофеевич кивнул всем и указал наружу:

— Умываться, приводить себя в порядок, завтракать. Живей.

В гриднице стол уже был накрыт. Тимка боялся, что там же окажутся и все остальные обитатели, но там сидел только Науманн и пил пиво — он вошедшим кивнул, и всё. Ели молча, только сейчас по-настоящему просыпаясь. Оружие и снаряжение лежали вдоль стены, и Тимка, когда Игорь поел первым и, находу зацепив свой груз, пошёл наружу, вдруг ощутил неприятные сокращения в животе, едва не выбросившие наружу только что съеденное. "Это не страх, — сказал он себе, — это просто волнение, а кто бы тут не волновался?" Почему-то было страшно другое — поесть и встать последним. Он заспешил, чуть не подавился и услышал голос Яра:

— Ешь спокойней, ты что?

И действительно — никто никого не торопил. "Нет, всё-таки боюсь, кажется," — решил Тимка уже на ходу, застёгивая липучки жилета.

Выводили и вьючили коней. Тимка буквально заставлял себя контролировать каждое движение, несколько раз тщательно всё проверил и перепроверил прежде чем сесть в седло — и вот тут оказался почти последним. И снова никто ничего не сказал, хотя он вдруг испугался. Рокот покосился удивлённо: ты чего?