Подковы для единорога (СИ)

— Так что же, — вмешался Борн, — у вас тут ничего не работает? Кабак, я смотрю, вовсю пашет…

— Нет, почему же — работает, — успокоил посетителей хозяин пивных кружек. — Есть ещё магазины. И много. Но, вы просто не знаете: мы раньше жили очень хорошо. Даже слишком хорошо, пока, не известно откуда взявшиеся черти, не основали город «Акулий глаз». Он перегородил доступ к нашему полису. А посетители моего трактира глушат вино от безделья.

— А почему вы не торгуете с ними? — удивился Рэндор несерьёзному подходу, в таком обычном деле.

— А нам нечем…

— Ну, а раньше-то чем промышляли? — ещё больше удивился рыцарь.

— Раньше вокруг города были богатые поля и цветущие сады. Торговцы привозили на продажу иноземные товары, а увозили полные корабли шёлковых тканей и экзотических пряностей. Бурдюки сушёных фруктов горами лежали в доках, а погрузка кораблей не прекращалась ни на минуту. Всего того, что отсюда развозилось по всему миру, перечислить и дня не хватит. Теперь, вокруг города каменистая земля… Исчезли сады…

— Так что же, всё-таки, произошло? — спросил Грог, готовясь прослушать душещипательный рассказ.

Трактирщик неопределённо пожал плечами и ответил:

— Слухи разные ходят, но самый популярный такой: в землях этих пришельцев что-то бабахнуло и теперь там пустыня. У нас тоже всё завяло, зачахло и… Ну, вы сами можете увидеть последствия. А эти… ломанулись сюда.

— А что бабахнуло-то? — допытывался Авантюрист.

— Говорят, на юго-западе есть огромная пустыня и пришельцы, основавшие «Акулий глаз», именно оттуда. Ещё болтают, что пустыня, не всегда была пустыней. Там раньше тоже цвели сады и зеленела трава, но, эти жадные дегенераты где-то раздобыли лампу. Слышали про такую?

— В общем-то — да, — подтвердил Грог, почёсывая затылок пивной кружкой. — Это с джинном внутри?

— Вот именно, — подтвердил кабатчик, согласно кивнув головой.

— По мне, так лучше джин в бутылке, — зевнув, заявил Авантюрист, отхлёбывая из кружки вполне правдоподобное пиво «Козлотопский кентавр».

— Так он и полез тебе в бутылку, — усмехнувшись, возразил трактирщик.

— Да я про спиртное…

— А-а-а…

В этот момент дверь в таверну открылась и в неё вбежал запыхавшийся посетитель. Цокая по полу: то ли копытами, то ли подбитыми ботинками, он с разбега подскочил к стойке, чуть не опрокинув последнюю.

— Что-то случилось? — испугался хозяин заведения.

— Пить хочу!

— Тьфу-ты! Я уж подумал…

Пока жаждущий опрокидывал третью кружку подряд, заглатывая пиво жадными глотками, трактирщик порекомендовал его иностранцам, как знатока местного фольклора. Ему купили ещё три порции спиртного и приготовились слушать рассказ. Короткий или длинный — наших героев это не слишком беспокоило. Главное, чтобы рассказал. Как известно — в каждой сказке есть доля истины и на пустом месте легенды не возникают. Они только обрастают дополнительными подробностями, которые необходимо отсекать, в процессе анализа прослушанной байки. Рассказчик порядком окосел, видимо, положив пиво на старые дрожжи и не спешил с повествованием. Он ещё отхлебнул из кружки и закатив глаза к потолку, начал:

— Вот что рассказывал мне мой отец, когда я был маленьким о том, как произошло образование «Великой Пустыни». Кое-кто называет её «Ифрит». В те времена, к слову сказать, и кентавров-то никаких не было; ни сатиров, ни прочих копытных гибридов — они появились после того случая, когда сыновья короля, по его совету, вызвали ифрита из «Золотой Лампы», чтобы тот помог им справиться с врагами. Кентавр — означало название народа. Так именовались разрозненные племена обычных людей. Никто не мог предугадать последствий сделки. Могучим исполином, ифрит поднимался над цветущей долиной, чтобы через несколько мгновений превратить её в безжизненную пустыню. Подпирая плечами облака, он страшным рёвом возвестил окрестности о своём появлении. Сияние демонических глаз затмило солнце и ослепило просителей, моментально сжегши дотла. И не только их… Он уничтожил всё живое, насколько хватало глаз. Плавя камни в жидкое стекло, а в озере испаряя воду, огненный джинн огромными и длинными руками вырывал деревья с корнем, а те, что не сгорели мгновенно, отбрасывал далеко от себя пылающими брёвнами. В озере обуглилась рыба, а плодородная почва была уничтожена страшным огнём, до основания. Теперь там жёлтый песок, а не зелёная трава…

— Говорят, что ифриты умом не отличаются, по сравнению с обычными джинами, — посочувствовала Сюзи, сама не зная кому.

— А зачем ему ум, — удивился и одновременно согласился рассказчик, — обременять себя раздумьями?

— А дальше-то что? — поторопил его Борн.

— А ничего. От Золотой Лампы остался один, чудом уцелевший осколок, который забросило, аж на «Нефилимские Скалы».

Фольклорист закончил повествование и поник головой, как будто только и ждал того момента, когда закончив рассказ, можно рухнуть. Его усадили за стол и купили ещё спиртного.

— Проснётся — опохмелится, — пояснил Грог женщинам свой поступок, которые возражали против этого действа, не понимая его тайного смысла.