Подлая «элита» России

Безусловно, главной их особенностью было подчинение бюрократическому аппарату ВКП (б), а потом – КПСС. Наверное, сначала были и какие-то ошибки в подборе «блока коммунистов и беспартийных», наверное, были и какие-то строптивые и самостоятельные депутаты, но в мое время я о таких уже не слышал. Однако даже КПСС не нужны были бездельники, тупо голосующие по указаниям начальства, даже КПСС нужны были люди, действительно работающие депутатами, и особенно люди, представляющие реальную жизнь народа.

Поэтому все депутаты Верховного Совета после своего избрания продолжали работать на своих старых рабочих местах, строго говоря, им не нужно было «встречаться с избирателями», чтобы узнать, «как там народ живет». По меньшей мере, половина депутатов и была этим самым народом. Не могу сказать, получали ли депутаты и какую-то доплату, если и получали, то это на их благосостоянии сказывалось незаметно, знаю только, что проезд в общественном транспорте у них был бесплатным, и в Москву на сессии Верховного Совета они ездили за казенный счет, как в командировку, хотя и с определенной помпой. Моего знакомого депутата не только везла в аэропорт казенная «Волга», но и впереди ее шла машина ГАИ. Но это только когда он ехал на сессию, в остальных случаях он был как все.

Я работал в одном цехе с действующим депутатом – бригадиром печи, цех был маленький, все друг друга хорошо знали, мы с Виктором и выпивали вместе, и на рыбалку ездили. Мужик как мужик. По-моему, раз в неделю он обязан был принимать избирателей, в горисполкоме у него был для этого кабинет. Мне этот (да и остальные) депутат за все время никак не понадобился как депутат (да и остальные депутаты тоже), так уж получилось, но я всегда вопросы решал по линии исполнительной власти. Решал потому, что вопросы производства все равно никакой депутат сам не решил бы, а личные вопросы я решал самостоятельно, не жалуясь.

Но люди к нему шли, прежде всего шли те, кто «не мог добиться правды» в других инстанциях. Если Виктор, да и любой другой депутат, видел, что перед ним не профессиональный кляузник и рациональное зерно в его жалобе есть, то депутат запрашивал обидевшую избирателя инстанцию, в чем дело? И, поверьте, если у этой инстанции было не 110, а всего лишь 100 % правоты, то она удовлетворяла жалобщика, поскольку для местного бюрократа было очень опасно связываться с инстанцией, имеющей прямую связь с московскими бюрократами. А депутат Верховного Совета был именно такой инстанцией – он был постоянно действующей на месте «рукой Москвы». Конечно, жалоба гражданина на секретаря обкома вряд ли имела бы успех и у депутата, но сделать секретарю обкома депутатский запрос депутат был обязан, и, поверьте, секретарю обкома лучше было как-то жалобу удовлетворить, а не отказывать начисто. Да, депутат-то человек проверенный секретарем обкома «на преданность партии», но и депутату нужно отчитываться перед Президиумом в своей работе, и где гарантия, что депутату не попадет шлея под хвост и он не перешлет жалобу на секретаря обкома в Президиум Верховного Совета? А там секретарь обкома не более чем простая пешка… Тут невольно задумаешься.

Второе, что было важно, это принятие точных законов. Проекты всех законов СССР (а годовые и пятилетние планы это тоже были законы) обязательно ставились на всенародное обсуждение. Разумеется, большинству граждан они были «по барабану», но была и масса специалистов, скажем, тех же юристов, массу хозяйственников эти законы прямо задевали, да и просто активные граждане участвовали в обсуждениях. Конечно, престижно было, чтобы твое замечание к закону опубликовала газета, но обюрокраченные редакции и журналисты предпочитали не отличаться сильно большой самостоятельностью. Они, конечно, не были такими перепуганными ослами, как нынешние СМИ, но все же. А депутат был доступен, и ему можно было высказать все, что считаешь нужным по отношению к любому закону. Депутат все эти замечания к законам пересылал в Президиум (в своей работе и ему нужно было отчитываться), в результате авторы закона в Москве были исключительно информированы обо всех тех неожиданностях, которые могли возникнуть в связи с принятием закона. И закон получался идеальным из всех возможных вариантов. Точно так же хозяйственники через депутатов могли еще раз заставить задуматься начальство по поводу чисел в законах о намечаемых планах.

Я ни в меньшей мере не призываю вернуться к власти Советов, все это уже было, и именно Советы предали и СССР, и коммунизм. Но вот этот советский депутатский принцип – быть в народе – стоит дорого. Особенно если посмотреть на тот моральный и интеллектуальный маразм, который у нас именуется депутатами Госдумы.

Да, конечно, те, советские, депутаты были на порядок лучше и полезнее для народа, чем нынешние, но что толку и от них, тупо сдавших нашу Родину и будущее наших детей на разграбление?

Но вернемся к теме – к тому, как Сталин пытался уничтожить диктатуру ЦК коммунистической партии.

XIX съезд