Подлежит Удалению

– Ага… – недовольно причмокнула, – ну да… – У меня нет ни техники, – загнула пальчик, – ни грации. Ни сисек, вываливающихся из декольте, а за тощую жопу чаевых, извините, денег не дают. Вот и остаются извращенцы да старики… Они-то хотя бы… платят…

– Погоди, погоди… – резво перебила. – (Недовольно) Какие ещё старики? Какие танцы? Лоя, чем ты там занимаешься?

– (Удивлённо) Я? Официантка… Ну-у-у-у… С небольшими услугами…

– (Недовольно) С какими-такими ещё услугами? На шесте крутится? Танец приватный станцевать?! Наедине… клиента ублажать?!

– (Возмущённо) Нет. Конечно же нет… Никакого шеста на сцене нет, а поболтать лично с клиентом – стоит того. Можно неплохо так… подзаработать.

– (Скептически) Вот, просто поболтать? Без ничего?

– Просто… поболтать. У нас не подвид эскорта и тайных услуг. Ну-у-у… я бы особо не придиралась на мелкие прихоти клиента, но… Одни любят на свежую голову поговорить. Другим скажем… нужно один-другой бокальчик пригубить. Развязать так сказать… язык… К нам люди приходят не только поесть. Хочется иногда и поглазеть. Соприкоснуться с прекрасным… Выпивка и еда, скорее так… – отмахнулась, – дело смежное. Повод к себе официантку приманить. Я так почти все блюда из меню и попробовала. Когда в общем зале приходится обслуживать – люди в целом скупы. Как только наедине – тут тебе и зайка, и лапочка. Милочка. Душечка и сестричка. (Воодушевлённо) Самое странное как по мне, – задумалась, – когда меня чужим именем зовут… Иногда… любят понянчиться со мной. Говорят, милости. Комплементы. Общаются как… с ребёнком… Просят плечи размять. На коленках посидеть. Волосы расчесать… В целом, пообщаться… Иногда, конечно, бывают уникальные случаи. К примеру, меня однажды клиент попросил поменять лампочки в вип-зоне. Освещение видите ли не нравится. Мерцает свет. То яркий, то приглушённый. То тёплый, то холодный. У нас там комнатки маленькие. Уютные. Специфические. Освещения специально мало, а этому гаду ни одно, ни второе. Задрал он тогда вусмерть меня… Пока я разобралась… Пока я всё достала… Пока всё перемерила – а он гад, слинял. Деньги хотя бы оставил, правда… так ничего и не заказал… За то пол за собой заляпал. То ли насморк у него был. То ли что… Помню, то ли кряхтел, то ли посапывал за спиной. Кучка разбросанных салфеток, и я практически вся впотьмах стаю… Не очень-то и удобно… Я просто… злюсь из-за того, что проще было электрика позвать. На крайний случай любого из наших парней. Я в этой ерунде не разбираюсь… Я только нервы себе трачу… Не берегу.

– А я смотрю… ты действительно… поднаторела… В некоторых вещах… Лоя, – сделала несколько глубоких вдохов, – (обеспокоенно) …ты же понимаешь, что это несколько… ненормально там работать? Ты же ещё учишься, а там…

– (Настойчиво) Нет… Мы просто… стараемся хорошо провести время. И всё. Всё. Да, местами люди хотят немного большего. Выпить вместе. Посплетничать. Пошалить, но дальше поцелуя, ничем дело не заканчивается. Меня благодарят и уходят… Я никого не гружу. Выслушать – не проблема. Дать нужный совет – да легко. Главное – поддержать в трудный период жизни, лишь бы человеку было… хоть немного хорошо. Вернулось… п-позитивное настроение… Вот… плохо ему. С женой готовится развод… Туго с детьми или родителями. Никто его не понимает. Бесят коллеги по работе, а тут вдруг ­– ты, вся такая… сочувствующая и милая. Хлопаешь глазками… Красиво улыбаешься… – коснулась пальчиком пореза. – (Грустно) За моё место… в буквальном смысле бьются, ради… даже такой нелепой возможности, а я с синяками… и таким лицом… Вы же не станете меня осуждать, правда? – подняла глазки вверх. – (Испуганно) Я клянусь! Я ни с кем не пила! Эта сигарета была не моя! Не моя! Я нормальная! Правда… (слезливо) нормальная…

Голос опять задрожал. Мира в спешке постаралась утешить.

– (Слезливо) Моё место теперь на кухне. На кухне… Я такая неумеха… Всё вечно падает из рук. Летит, валится… Ломается! Ни черта я не умею… Если так пойдёт и дальше… меня… уволят! – взвыла. – Насовсем!

– Боже мой, деточка, – прижала к груди, – прошу, не терзай больше мою измученную душу. Пожалей меня. Я уже больше не могу. Не могу-у-у…

Сердце изнывало и рвалось от каждого грустного слова, что так беспристрастно тиранило душу. Она и сама в любой момент готова пуститься в страдания хоть отбавляй. Вот-вот Мира, в слух заревёт.

– (Болезненно) …Прошу, не нужно больше сегодня о плохом. Я серьезно… Прошу… Я… Я, просто… уже не могу видеть твоё заплаканное личико… Неужели ли с тобой вообще ничего хорошего не случается? Я не верю… Просто не верю, – вытерла слезинку. – А на счёт твоего шрамика – не переживай. Он обязательно исчезнет. Даю слово. Не останется и следа. Завтра вернёшься домой… здоровой.

– (Плаксиво) Вы… правда можете всё исправить? Правда?

– Ну конечно, – в слезах улыбнулась. – Всё будет хорошо… Не переживай.

Лоя прикрыла ладонью рот. Рука затряслась ели удерживая наплыв.

– (Измученно) Прошу, милая… Только не начинай… У меня больше нет сил реветь на пару с тобой… Пощади меня… Прошу…

Молчаливый кивок в ответ. На плечи погрузилась тишина.