Подлежит Удалению

Подобная нудятина очень быстро приедается, когда пяткой чувствуешь ещё один из осколков на полу. Мусор под ногами не просто раздражает. Он напросто выбешивает. Какой урод мог это сделать? От злости хотелось всё размельчить в порошок. В сраную труху, и первым, что падётся мне под руку – будет это стекло.

Лёгкое касание. Тонкая, ели ощутимая рама. Осколок со свистом улетел в стену. Надобности в нём нет. Со злостью сорвал относительно небольшое зеркало и руки машинально отпустили. Кусочки брызнули мелкой россыпью в лицо.

– Ну просто отлично… – поморщился. – Заебись…

Меня раздражало абсолютно всё. Криво скошенные не до конца волосы смотрелись ещё более убого. Гибло. Уничтоженная ванная комната, напоминала жертву скупого вандализма. Настроение по наклонной скатывалось вниз. Внутри себя я зверски свирепел. Не знаю, насколько плохо исказилась тупая гримаса, но вы бы точно ужаснулись. Такого, я даже сам от себя не ожидал. Эмоции в конце взбурлили, пускай и выхлоп походил больше схожим на пшик. Выбил напоследок и до того расшатанную дверь. Лучше не стало. Стало только хуже ещё.

В который раз на памяти хотелось умереть. Каждый новый день – очередная боль. Каждое новое утро – вусмерть доставшее. Обстановка в целом допустима, но она никак не может помочь. Отвлечь хотя бы на половину. Разруха кругом не спасет. Надоедает. Даже холл, который подчистую изменили – через пять минут уже устаёшь. Парадную лестницу не узнаёшь. Разбитая местами. Искорёженная. С выбитыми перилами, а кое-где и вовсе с огроменными дырами в ступеньках насквозь. Уже давно ничего не впечатляет ни капельки, а здесь – всё же немного пробежал огонёк. Меня скорее удивило не само происшествие, а его масштабы. Не только в ванной под чистую был расхреначен уголок.

Всюду по полу валялся битый кусищами мрамор, отколовшийся с колонн. Его всё ещё нужно было как-то сорвать, а каменную крошку с лестницы чем-то раздробить. Появился какой-то знаете ли… интерес. Захотелось просто узнать, кто на такое способен. Без каких-либо последствий. Просто так. Меня повеселил их энтузиазм, правда он так же быстро и угас. Вот если бы полностью расхреначили самосвалом хотя бы половину дома, тогда да, а так… ничего нового. Безыдейно прошёл мимо. В падлу было искать и узнавать. Не моё дело.

Ещё с самого пробуждения в голове что-то зудело. Особенно затылок часто ныл. Неожиданно, мысль впаялась в сознание, словно внутри щёлкнула заглушка тумблера. Кто-то нажал на курок. Это, как неожиданно вспомнить, что спустя час, забыл выключить чайник или воду. Утюг тоже подойдёт. Я чуть ли не галопом ворвался в свою комнату, ошибочно предполагая, что вандалы добрались и сюда. На удивление ничего не было разбросано или сломано. Скорее всё, как и всегда.

Беглый взгляд по сторонам сильных отличий от вчерашнего дня не выдал, но дьявол кроется в мелочах. Кто-кто, но в него я как-то… побольше верю. Уж точно не по пути божьему, дикари ворвались в мой дом. Кто-то их в этом злом умысле убедил. Явно это был не второй.

Неподдельное ощущение беды сразу погнало к столу. Единственное, чем я реально дорожил, пряталось как раз внутри. На всё наплевал и принялся просто… яростно распарывать, упорно выдирая одну шуфлядку за другой… Сложно сказать почему… Страх, наверное… Страх потерять, вот только что? Все поголовно пусты кроме одной. Никак себя не оправдали. Пустота и потрёпанный дневник якобы отца. Спустя секунду и он то же валяется в общем хламе побитой древесины. «Неужели и сюда, добрались?». Этот вопрос не отпускал до самого конца.

Я не мог точно вспомнить, что именно было мне так дорого. Гораздо важнее никчёмного дневника. Скорее всего подарок Миры, который так и не удосужился открыть. Стало обидно, причём очень. Грустно, тоскливо, а разочарование и вовсе подорвало последний к жизни интерес. Всё окончательно просрано. Больше не удерживало ничего. Интерес нулевой. Впечатления только горестные и поэтому, прежде чем навсегда уйти, ударил со всей силы по хлипкой конструкции стола. В центре мигом прогнулась крышка. По краям выскочили прессованные опилки. Слёзы и гнев. Тонкий баланс между отчаянием и злостью. До неминуемого срыва оставалось совсем ничего. Очередная попытка пустого убийства.

Надо всё же признать – я трус. Причём, ещё какой. Чтобы я там себе не на придумывал, но мне банально было слишком… боязно так нелепо распрощаться с жизнью. Даже клетка имеет ряд положительных эмоций. Да, прожитые впустую дни – их тяжело признавать, но это и есть та правда. Никчёмная, скучная правда, но даже так я не хочу умирать… Потому что я – это я. Наедине с собой. Наедине со своими мыслями. Мне никто не нужен. Мне нужна только тишина.