Подлежит Удалению

– (Испуганно) Я в рот не ебу!!! – сквозь зубы прошипел. – Если сейчас не появятся ключи, то нам всем… пизда!!!

Ключи хоть и запоздало, но всё-таки нашлись. Тот, кто искал – обшарил весь учительский стол. Вывернул все ящики на изнанку. Залез в карманы учительского пиджака и только в отсеке трибуны, нашёл заветный ключ.

– Нашёл! – приглушённо выкрикнул обладатель.

– (Шёпотом) Тащи… сюда, – нервной мимикой произнёс. – Реще!

Друг предельно быстро на цыпочках добежал. Гиль напряг мышцы, для удобств отпрыгнул в сторону на одной ноге, и ключ тут же уместился в скважину замка. Несколько поворотов и долгожданный щелчок. Как только раздался звон защёлки, нервы обоих окончательно сдали. Моментально ринулись прочь. Один в ужасе благополучно отбежал. Другой от испуга споткнулся, пытаясь улизнуть как можно дальше от двери. Раздался грохот столов и стульев. Девчонки завизжали. Следом резко всех объяла тишина. Гиль предельно осторожно карабкался в верх с пола, не издавая ни звука. Затем раздался треск.

После короткого затишья металлическая ручка двери пулей вылетела в коридор. Преграда миновала. Через секунду, уже абсолютно все начали повально громить окна. То, что не получалось у предыдущих – никого не волновало. Снова поднялся истерический шум и гам.

Вторым и последним актом паники стал ученик, умело запущенный собою в окно. Он так же, как и стул, просто отскочил. Даже скола не оставил. Грохнулся на ряд сзади стоящих столов и так же поник. Девочки в страхе от подоконников вовремя разошлись. Единственное, что после удара, стало достаточно красно и душно. Все попытки спастись заглохли.

В очередной промежуток затишья, в глаза буквально врезались два чёрных пальца обмазанные будто углём. Они просочились сквозь отверстия дыры. Ещё одна секунда и двери как таковой буквально не стало. Её полностью разворотило под диким давлением черноты. Двери как таковой больше не существовало. Остались только петли и разбросанные по полу ошмётки досок. Беспорядок возобновился. Первыми завизжали девчонки. Следом вскрикнули и пацаны.

Аморальные признаки беспорядка и хаоса, окончательно возымели место быть. Ученики толкались, бились. Выли и ревели. Орали, матерились. Абсолютно все долбились в окна. Ало-бледная плёнка, ещё сильнее уплотнилась в цвете, напоминая по ощущению битьё головы об стену. Ни один кусочек не пострадал. Целостно смотрится стёклышко. После бесполезного долбления кулаками и вновь стульями, пальцы наконец вцепились в ручки. Их заклинило как на зло. Тем, кому удавалось хотя бы на чуть-чуть сдвинуть положение рукояти – больше сдирали кожу, нежели чем двигали прогресс. Боль и страх расшатывали нервы. Стало ещё хуже, когда оно само вошло в класс. Глаза зрителей оцепенели. Это не должно ни коим образом попасть в реальность, однако оно является таковым.

Сам Кай выглядел чуть ли не весь чёрным, но не чёрным от краски или золы, а скорее будто полностью поглощённый окружающей тенью. Там, где виднелись очертания фигуры – позади спины веяла кромешная тьма. Объятия глубинного космоса. Контур силуэта выделялся лишь благодаря тому, насколько плотнее становился цвет аудитории и падающий на его плечи кровавый отблеск. Фон насыщался багрово-красным. Оттенок кровавого заката. В комнату входила тьма ночи. Света категорически не хватало. Видеть стало гораздо сложнее.

Силы окончательно покинули ребят. То, что происходило перед глазами не должно было взаправду существовать. Реальность будто специально подшучивала над ними. Когда оно зашагало вновь – крики стали невыносимыми. Подростки в панике живо разбежались по углам, стараясь втиснуться в друг дружку, чтобы лично не соприкасаться с тварью взглядами. Две синие точки во тьме это подтвердили. Никто не смотрел в его сторону. Никто не хотел умереть.

Гиль всё ещё лежал, хотя давно мог подняться. На самом деле уже не мог. С того момента как он грохнулся, одежда будто прилипла, а поверхность пола стала со временем искажаться. Медленно поглощать в себя. Этому свидетельствовала темнота, пожирающая окружение и свет. Искажающая звук. Скрежет металла и дробления камня. Треск древесины.

Ножки столов просели, словно пол из битумной массы стал таять. Спинки опрокинутых стульев успели попрятаться вверх тормашками, а столешницы парт развалились по кускам, медленно вживляясь в пол. Никто не мог поверить своим глазам. Как ошалевший, Гиль инстинктивно тянулся как можно дальше от болота. Оно засасывало к себе внутрь на самое дно.

Подобный акт, наглядно послужил для очередной фобии. Повально крича, детишки начали в ужасе взбираться на высокие поверхности лишь бы подальше от земли. Подоконник. Стол. Стул. Шкаф. Куда угодно лишь бы не оставаться на полу. Одна только Лоя сидела под партой. Она пыталась не обращать внимания на деструктивную суматоху вокруг, полностью закрыв голову руками. Ей казалось, это слишком неподходящий, дурацкий сон. Она всё ещё сидит у Миры в кресле. Уповать на положительный исход с каждой секундой становилось гораздо сложнее. Крики отчаяния душу рвали.