Подлежит Удалению

– А квартирка та, – дотронулся мизинцем до потолка, – ничего, хотя крепёж немного… низковат. Будь добра, стакан воды, – посмотрел на меня. – Пожалуйста.

Подобное действие не составило особых трудов. Задумчивая фраза звучала больше как упрёк.

– (Растеряно) А к вам, как обращаться? – поправила кривой бант. – Просто…

– Можешь, вообще никак меня не называть, – пошёл на кухню. – Это не так важно… Парень, – кивнул, – а ну, дуй за мной. Изъясняйся, зачем мы приехали.

Кухня не должна была раскрыть ещё парочку нелепых секретиков. Кай по-прежнему оставался тупить в стороне. Меня это немножечко взбесило:

– Кай, (настойчиво) заходи. Не стой на месте, как истукан.

Претензии наконец подействовали. Двинул. Уже что-то.

Комнатки были хоть и небольшие, зато кухня получилась просторной… Ну, как сказать просторной… Более-менее. Приемлемая в общем… Это всё, наверное, благодаря тому, насколько отсутствие большей части шкафов, придавало ей этакой лёгкости. У нас легко могли уместиться скажем… десять человек, будь бы стол не на четверых. Совершенно свободно. Абсолютно не мешая друг другу. Вести беседы и попутно вкушать приятные лакомства. Одна только проблема – без бутылки, дело бы не обошлось. Любое сраное застолье сопровождается этой гадостью. Отголоски данной проблемой будут преследовать меня везде.

Окно распахнулось, само собой. Доставучий сквозняк порядком заколебал. Достали эти старые стёкла. Одна ручка на все крепежи… Я не против волн свежего воздуха, но меня насквозь пробирало. Любимая блузка не спасала. Нежная. Такая… приятная. В точечку… Именно в редкую, чёрную, а не в сплошной горох. Данный факт крайне важен. Узор не смотрится кучной дробью, а элегантно дополняется лёгкой рябью. Возможно, будь у неё рукава, не так бы сильно трясло… Вспоминая такие моменты – без конца поправляю тонкий бантик. Уместнее скорее шнурок. Ленточка. Не самая удобная цель, за то, когда нервничаешь, частично спасает. Я не особо волнуюсь, но всё равно, скрытно дотрагиваюсь до неё. Надеюсь… помогает.

Даже когда впопыхах собираюсь, всегда нахожу нужную форму и цвет. Тут, как мне кажется, впервые облажалась. Мягкий, лимонный оттенок нежной обёртки, в их глазах превратился в жёлтую пачку из-под маргарина. Я перестала надеяться, что кто-то… вообще оценит и поймёт. Ни один из 2-х скупердяев и близко ничего положительного не произнёс. Каждый по-своему молчал. Наверняка всему виной были джинсы… Я, правда, наспех натянула их. Минимум казалось пойдёт. Видимо, нет. Чреда подлостей дополнилась ещё одним очком.

– Вы-ы-ы… садитесь, – поправила горловину, – садитесь. Не стесняйтесь…

Сидений было – два. При такой мандражке мне вполне устраивало и стоя. Мужчина занял центральное место ближе к окну. Кай же просто проигнорировал мною сказанное. Прошёл мимо прямиком к сквозняку. Упёрся гад в подоконник. Непонятно чего стал ждать. Уж не знаю, какие планы города видны, однако, кроме серых коробок, нет практически ничего. Разновидность тонов роли не играет. Сразу стало понятно, кому и на что плевать. Отчуждённо гнездится будто не при делах. С высоты, видите ли, не насмотрелся… Так это я получается, пришла в гости, а не наоборот. От наглости аж перекосило, хотя надо признать – в этом был свой толк. Вовремя вспомнила одну проблему. В чайнике нет воды. Про бутылочную и близко речи не шло. Казалось, человек пьёт исключительно из родника. Не знаю, почему именно так. Пришлось быстро выжимать всё сожаление.

– Извините, – предельно грустно произнесла. – Вы из-под крана воду... пьёте? Ничего будет, если вам… сырой налью?

– Неважно, – спокойно отреагировал. – Вода есть вода. Наливай что есть. Я не привередливый. Лишь бы не грязная была.

Отлегло. Ещё одним подспорьем стал поиск чистого стакана. У нас как-то с этим… давно не задалось. Сколько себя помню: наш сервиз был испачкан всегда. Папина бесконечная готовка – отдельная тема. Даже в лучшие годы управления, он всё равно кашеварил на дому. Хотя бы для себя. Тарелки, сковороды, кастрюли – мы давно привыкли видеть грязными и в жиру, но вот то, что касается кружек… Они были частными, личными. Как зубная щётка или около того. На деле же, как и всегда, хватали самую свободную. Где они по дому потом не валялись… В каких местах их только не находили… В лучшем случае выпью и сполосну. В худшем – недопью и забуду. До крана с водой они редко когда доходили, а когда появлялись – на них был сплошной налёт. То горячее, то холодное. Вязкое. Более жидкое. В какой-то момент папа обошёл все комнаты, собрав по пути с десяток немытых кружек. Дошёл до мойки и лично стал вычищать. Свою, мамину. Мою. Звучит как трагедия, но это единственное условие, чтобы каждый мыл своё. Недовольству не было предела. Единичный вброс. На этом считай всё. Мимолётная ссора. «Грязнуля и пачкуля». Так, он маму ласково назвал хотя, мы обе пили из всего подряд…