Подлежит Удалению

Одинокий мальчик лежал спокойно, не издавая ни звука, мирно погружаясь в сон. Сложно сказать, на кого Кай больше похож. На пугливого ребёнка или всё ещё взрослеющего подростка. Неоднозначным кажется всё. Снежные волосы в его возрасте задают болезненный тон. По прошествии лет сходится всё. Прогулы. Вялая активность. Апатичное настроение. Здоровье при этом хромает на каждом шагу. Даже при всех его минусах, некая… притягательность всё же есть. Человек будто с другой планеты, совершенно не приспособленный жить на земле. Я прямо чувствую, как, и что именно хочет сказать, но увы, пока не может. Просто… скопившийся груз переживаний, давит на горло. Очень тяжело напрямую кому-то открыться, если готовишься… умереть. Его сложности ничуть не меньше моих, а в каких-то местах даже больше. Счастье… иллюзорная вещь, хотя не грех к нему стремиться. Слишком… гнетущее перебирание монотонных полос.

Мы ехали непонятно куда. Всё время куда-то сворачивали. Где-то просто стояли. До меня только сейчас дошло, на что наводит странная, неуместная аналогия. На что похожи непослушные, с завитками, белые волосы? На шерсть овечек. Очень характер точь-в-точь. Тот самый барашек в детстве, которому… так и не смогла помочь. Боже… Не люблю плохие ассоциации вспоминать. Условный балл или другое, праздничное событие. Люди, желающие отдохнуть… и поесть…

Однажды я… повстречала милую овечку, которую на миг спали от смерти. Это были те времена, когда родители позволяли прогуливать начальную школу, но только у них на работе. Мама на тот момент, плотно отдыхала домохозяйкой. Оставался отец. Как я поняла, для особых посетителей папиного ресторана, была отдельная сноска в меню по их хотелкам. Такая оказия существовала всегда. Без понятия, как устроен частный бизнес, но некоторые гости позволяли себе больше положенного, чем другие. Праздники. Концерты. Деловые встречи. Хрен знает, что может посетить ясную головушку. К примеру, отведать запрещённый во всём мире «деликатес». Лукавить и выёживаться нет смысла. Я – не вегетарианка. Я – трупоед. Я в жизни не куплю живую рыбу в магазине. У меня кровь стынет при одном только виде, а кому-то… всё равно. Курица и свинина – самый привычный рацион, где все оптимально свыклись с необходимым злом. Если бы любая каша имела букет пряностей копчёного или жареного мяса, я бы исключительно ела кашу, но увы, только пресный и без добавок вкус… Границы дозволенного всегда расширяются, когда уныло становится обыденностью пировать. Главным образом неизменно отличается сам подход. О гуманности речи не идёт.

Роскошь, с минимальной болью в конце, элитарным блюдам не поставим. За папой… ни разу такого не было замечено, но боюсь некоторые пожелания, он всё же исполнял. К примеру: черепаховый суп. Я почему-то никогда не задумывалась, отчего в аквариумах меняется фауна. Пример простой – короткий, жизненный цикл, правда, не в нашем случае. На людях, безусловно, никто опустошать сосуды не станет, однако заранее замариновать можно заказ. Вы даже… не представляете какой у меня культурный шок с детских лет… Одно дело за щеку лупить обычные сосиски из непонятно чего, а другое – приготовление живого блюда… на углях… Сволочи… Под видом: «Овечка скоро вернётся домой», запихивают в печку, и всё. Коптят… Недавно я её спасала. Пряталась на лужайке во дворе за углом, а потом всё… Забрали. Съели. Заживо. Кромешный пиздец. Уроды… Подробностей лучше не знать. Хочется… Расстрелять… Жертва… обязана быть беременной, а уже после готовки, вспарывается живот… Боже-е-е… Щас сблюю… Про… суп из той же черепахи… живодёрство чистой воды… Бедняжка перед смертью горячий бульон пьёт… Пытается… не знаю… температуру сократить. Сбежать. Пиздец… Люди… не то, что зажрались… Они на голову от излишков больны. То им мозгов обезьяны не хватает, чтобы интеллект до уровня примата поднять, то в иной раз не побрезгуют кошатинкой закусить. Или собачкой. Таким сволочам уже всё равно. Полнейшее протекание чердака лишь усугубляют их дивиантные вкусы.

– (Вымотано) Та-акс… – выключил мотор. – И что делать? Надо подумать…

Мы очутились где-то на парковочном месте энного этажа торгового центра. Кругом серые, бетонные блоки и другие авто. Мимо проходят люди с огромными тележками, забитые едой. Всего одна такая семья, но я сразу поняла, что мы возле магазина. Бургунд нехотя, но возобновил разговор:

– (Тихо) Вы… оба… Да ну вас… – лениво отмахнулся. – Везти вас туда… п-ф, а смысл? Дурацкая выходка. Более чем уверен, нам ещё аукнется это дерьмо, – разочарованным голосом произнёс. – Гораздо проще пойти в тот магаз, – ткнул большим пальцем в стекло. – Даже идти не надо. Проще заказать, чтобы люди не видели этот стыд… А потом, увы, да, по домам… (Искренне) Извини меня Лоя. Я не хотел, чтобы так вышло…

– (Тихо) Ничего. Я не зла на вас. А разве, других вариантов, нет?