Подлежит Удалению

Не знаю, сколько времени прошло. Грустно и тоскливо. Хочется зареветь, но слёзы лучше не пускать. Будет только больнее. Своего рода… испытание. На выносливость. С каждым разом диагноз становится серьёзнее и хуже. Кто-то из нас обязательно должен сломаться. Мы не можем говорить как нормальные люди. Всегда всё заканчивается скандалом. Дурацкий характер. Непонятно мой или его. Вперемежку то раздражает, то за душу берёт. Любое, неверное слово, молчание, неопределённость или бездействие поджигают фитиль. Запал практически истлел.

Казалось, прошли целую вечность, хотя навернули всего от силы метров 100. Платье в какой-то момент окончательно порвалось, но было уже плевать. Мы ни на что не обращали внимания. Каждый шёл сам по себе хотя и вместе. Как чужие друг другу люди, но связанные одной рукой.

– (Натужно) Послушай, – остановился, – мне надо рассказать очень важную вещь. Прошу, только не перебивай, иначе, – задрал голову, – я больше не смогу. Я и так на пределе. Еле дышу…

– (Взволнованно) Хорошо, но тогда, – осмотрелась, – лучше присядем. Тут и скамейка рядом есть.

Неподалёку стояла действительно скамья. Металлический каркас, обшитый древесиной. Дугообразная, цельная форма. Плавный между плоскостями переход. Не завороченная изящной ковкой минималистичная модель. По-своему стильная хоть и сделана штамповкой. Тёмно-коричневый цвет. Подошли и сели.

– (Нервно) Я так-то… давно хотел тебе сказать… То есть, как давно… Не то чтобы очень… Утром думал, но побоялся. Вдруг чего там не сложится… Хорошо, что всё обошлось… Ух-х-х, так вот… В общем… перед отъездом я хотел сделать подарок… Тебе. Мире. Жаль, что всё пошло насмарку. Не люблю больницы, хотя ей сейчас явно не помешает, а мы блин… (Понуро) Я всё запорол, – закрыл лицо.

– Ничего Кай, – стала гладить спину. – Ничего. Это всё пустяки…

– Пожалуйста, – сглотнул, – дай договорить, иначе…

– Поняла. Рот на замок. Продолжай…

– Ладно, – вытер ладони о штаны. – (Тяжело) Этот день… пф… однозначно ужасный… был бы без тебя… Спасибо, что помогла… (Нервно) Фух-х, – смахнул пот со лба, – это гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Руки прямо на глазах тряслись. В попытке унять, зажал их в подмышки. Выдохнул. Натужным голосом пытался не дрожать.

– Хочу заранее попросить прощения. Я позволил… чуточку наглости себе. Я, то есть мы… В общем… исправили один недочёт. Короче… Бургунд… залез в свои связи… и погасил ваш долг. Дом теперь ваш. (Пугливо) Не спрашивай меня. Все претензии к нему. Это он. Я только подтвердил. Это же хорошо, верно? Мы ничего не нарушали. Все бумаги скоро придут просто… если тебе не придётся там подрабатывать, то-о-о… ты сможешь заняться любимым делом. Плаванием. В сборную, возможно, попадёшь… Ты же любишь плавать, да? Я… Я угадал?

Лоя не выдержала и прижалась к груди. Медные пряди становились ровнее от касания бледных рук. Трудно держать эмоции в глазу. Это был единственный и последний поступок, который хоть как-то сумел помочь. По крайней мере, снова появился шанс наладить чью-то жизнь к лучшему. Он очень этого хотел.

– (Плаксиво) Ну что за день на голову свалился…

– Не нужно…

– (Плаксиво) Я всегда буду должна, чтобы ты не говорил… Я буду помнить только лучшее о тебе…

– Спасибо.

Ух-х-х… Мда-а-а… Не знаю, что ещё толком сказать… Как вспоминаю, аж сердце разрывается на части, но даже здесь, не дали толком уединиться. Нашу идиллию всегда кто-то разбавлял. Последний вечер в Ласко исключением не стал.

Холод вместе с вечером быстро сговорились. На глазах темнеет лес, покуда лёгкая свежесть заставляет дрожать. Пришлось отлипнуть и поудобнее усесться. Очень хотелось согреться, но требовать его пиджак – чисто физически не могла. Эмоционально истощилась после откровений. Простуда – это меньшая плата, которую должна отдать. Можно корить, а можно… простить себя. Эгоистично без спроса… взобралась на колени. Скинула на скамью ножки и как можно плотнее прижалась. Это инициатива. Не наглость, правда, за нами всегда… кто-то следил.

С горем пополам сблизились… как на тебе, знакомая фигура. Едва его тень коснулась обзора нашей скамьи – сеанс посещения окончен. Пора уходить.

– (Устало) Дай нам ещё пять минут… Мы скоро придём…

Бургунд молча развернулся. Тень исчезла. Каждый из нас понимал, к чему приведёт расставание, поэтому никто не хотел стать обузой для другого. Стоило непременно на прощание… хотя бы поговорить.

– (Тихо) Послушай, только скажи честно. Ты-ы… будешь скучать по мне?

– Если честно, то… первое время может и да, но-о-о… рано или поздно, всё обратно станет привычным, но-о-о… этот день… я не забуду.

– (Тихо) Можешь обнять, – приподняла голову, – а то меня всю знобит…

Кай сделал ровно то, что попросили, на сколько хватило сил.

Последние минуты прошли молча в разных углах парка. Как же неприятно было осознавать момент разлуки. К тому же, очень не вовремя разболелась нога. Удивительно, но Кай это заметил. Эмоции волнения прокатились по лицу.

– Б-болит что-то? – оживился.