Подлежит Удалению

Когда я на него смотрю, то мне кажется, он как будто… изначально создан для своей роли. Рождён под созвездием сношения собаки. Этого у него не отнять. Причинять другим боль – у него крови. Возникает очень стойкое предположение, будто дегенерата, специально натаскивали бросаться на людей. Не абы какая дворняга, а бойцовская. Боевая. Укороченная стрижка. Наглое лицо. Кривые и грубые пальцы. Ногти в пупырышках и немного заострённые уши. Вот, если бы не форма – хулиганьё чистой воды. Я и сам так-то на его фоне, ничем не лучше бездомной собаки… Не то, чтобы я выглядел откровенно плохо, но… здоровьем на лицо, точно обделили… Мало что сейчас изменилось… Откровенно по этому поводу не презирали, хотя дословно никто особо не жаловал. Всё равно считай, что изгой. Одним словом – он всегда задавал общий тон всей толпе.

– Шухер, шухер! Идёт!!

Одна из шестерок, живенько заскочила обратно в класс. Абсолютно все всполошились, будто прямые участники акта вандализма. Мне хватило разве что смелости тихо пропищать:

– (Взволнованно) Слушай, Гиль…

Удар был резок и быстр. Прошёл по инерции от ступни до плеча, попав кулаком именно в щеку, как изначально задумывалось. От такой подачи тело опрокинулось назад вместе со стулом. Пинок не был достаточно сильным, но мне и этого с лихвой хватило. Приземляться на пол спиной гораздо жёстче, чем я предполагал. Притяжение сделало своё. Очень тяжело после падения дышать. Будто порвало лёгкие. Первые секунды просто не продохнуть.

Буквально через секунд пять, в класс вошёл учитель. Она как всегда вовремя успела всё пропустить. Едкая улыбка отпрыска обезьяны, украсила собой мерзкий вид.

– Ещё увидимся…

Гиль застыл на секунду с наглой рожей наперевес. Уж я-то знаю его сучий подчерк. Сто пудов намеревался ещё что-нибудь… этакого выкинуть. Нашкодить как мелкий членовредитель. Обязательно нужно нагадить в конце, иначе как без удовольствия жить? Поднял с пола чью-то ручку и разломал пополам. Ну да, молодец. Герой. Теперь кому-то, нечем будет писать. Я в этом плане, тяжелее воздуха, ничего в школу не носил. Ему-то откуда этого знать? Он ничего кроме ненависти во мне не видит. Вот теперь его лицо было полностью довольным. В тот же момент как напакостил, след и простыл.

Не успел учитель дойти до своего места, как паршивец уже стоял в крайнем левом ряду у окна. Все ученики встали в знак уважения, тем самым приветствуя преподавателя. Все кроме меня. Я всё ещё барахтался на полу. Женщина встала посреди интерактивной доски. Посмотрела на кучку пустых парт спереди. Потом в дальний угол. Прозвучал вполне резонный вопрос:

– Так, кто это устроил?

В ответ прозвучала тишина. С виду ничего примечательного, но маленький беспорядок уже в достаточной мере её бесил. Класс практически уже сел, правда велением руки она обратно поставила всех по стойке смирно.

– Хорошо, будете писать стоя. Это вас чему-нибудь да научит.

– Это сделал он, – ткнул пальцем в мою сторону Гиль.

Педагог сперва посмотрела на него, потом на медленно встающего меня, и затем довольно быстро вынесла достоверный приговор:

– Значит так, – посмотрела на Гиля, – ты сейчас поставишь все парты на место, а потом после уроков – отдраишь этот класс вместе со своими дружками. Это тебе за враньё, чтобы ты знал… Садитесь, – неодобрительно посмотрела на класс, – кроме тебя.

Ученики незамедлительно сели. Возобновился учебный процесс. Несколько секунд, Гиль всё ещё оставался стоять обескураженным. Только с тычка подруги, он медленно побрёл к доске. Учитель очень внимательно за ним следила. Недавно пылающие огнём глаза, стали снова голубыми. Маленькая жажда утолена… пока… опять не начнётся по новой…

Я снова закрываю глаза, чтобы попасть в своеобразный транс. Хоть что-то у меня идеально получается. Время проскакивает за секунды, как перемотка часов, правда вся грань восприятия становиться очень мутной. Когда мне становиться страшно, скучно или попросту теряется желание жить – я просто закрываю глаза… но потом… всё опять возвращается. Этому способствует извечный мой недосып. Как только наступает очередной повод проснуться, мгновенно наступает полоса неудач. Иногда, просто хочется убежать от всего. Навсегда заснуть и больше никогда не проснуться. Остаться в грёзах своих, в мечтах, где попросту нет ничего кроме тебя и всепоглощающей пустоты. Только ты и больше ничего. Самый разочарующий момент, когда снова приходится… проснуться…

* * *

Школьная жизнь обычно делится на занятия до обеда и после. Главное дожить, превозмочь гнетущие тебя обстоятельства. С наступлением перерыва остаётся всего лишь вторая половинка дня. Мучатся, осталось не долго…

За весь последний период учёбы, меня вообще не спрашивали по программе, да и-и-и… что я мог ответить взамен? Одно сплошное молчание, да и всё тут. В отместку назло остальным, я попросту углублялся в самые недра себя… Как будто от этого станет лучше. Ну да… Честно говоря, становилось только хуже. Я не хотел просыпаться. Я хотел заснуть навсегда.