Подлянка для попаданки (СИ)

Что ж я такая дура-то! Почему никогда ничего не могу сделать нормально? Ведь я хотела, как лучше! Я хотела его удивить! А теперь облажалась, как последняя лохушка. И я всё ещё голодна, а лазить по чугункам в поисках остатков вчерашнего мне теперь гордость не позволит. Ы-ы-ы!

Халк встал из-за стола и отошёл к печи, забивая последний гвоздь в крышку моего гроба. Конечно, что ему меня жалеть! Я же сама во всём виновата. Но мог бы хоть слово сказать. Чёрт с ним, что я не поняла бы, всё равно приятно. Чудовище! Нет в тебе ни капли сострадания. Вот папка меня всегда жалел и никогда не ругал, даже когда в моём первом омлете нашёл скорлупу. А ты, ты просто варвар, ничего не смыслящий в ухаживании за девушкой. Неандерталец! Только бы дубиной по голове и в пещеру. Уууу!

Ругаясь на него, мне как-то становилось легче, хотя я и понимала, что в первую очередь сама облажалась, а Халк к моей ошибке не причастен. Сидела, шмыгала носом, боясь взгляд на него поднять. Стыдно было. Я же его позвала, сделала вид, будто там шедевр, приготовленный чуть ли не шеф-поваром, а в итоге такое. Теперь запозорит.

На этих мыслях на стол прямо передо мной легла миска с низкими бортами на которой лежало три яйца смурфов покрытые какими-то маленькими тёмными пупырышками поверх чуть потемневшей кремовой скорлупы. И чего это? Предлагаешь мне есть сырые яйца, посыпанные пылью? Я недоуменно подняла взгляд на Халка. Тот спокойно воспринял его, покивал для чего-то на яйца и вернулся на собственное место.

Я зло проводила его взглядом, совершенно не спеша трогать поданное мне «блюдо». От миски основательно тянуло теплом, так что выходило, что это те яйца, что Халк ставил печься. И вот странно, они оказались на удивление цельными, ни одно не взорвалось. Надо же, а я была уверена, что это неминуемо. Интересно, что он с ними сделал, что не повторилось всё тоже самое, что у меня с микроволновкой.

Пока я размышляла, снять мне пробу с этого чуда монстрячей кулинарии, моих ушей коснулся характерный звук касания ложки по краю тарелки. Я оглянулась на Халка, не веря своим глазам. Он ел мой рассольник, причём делал это спокойно, медленно и даже не морщился. Дурак!.. Слёзы снова потекли из глаз. Ты такой дурак.

А он продолжил, будто совсем не замечая моего замешательства и стыда. Я вскочила, подбежала к нему и накрыла его руку с ложкой своей, не давая продолжить.

— Не надо, — сквозь слёзы, выдавила я. — Я приготовлю ещё раз, лучше прежнего. Не ешь, а то мне будет стыдно до конца моей жизни.

Он меня понял, не пытался сопротивляться, продолжать. Так мы и застыли, я над ним, удерживая его сильную огромную руку своей, а слёзы ручьём лились из глаз. В какой-то момент он, наверное, от моего молчаливого всхлипывания устал, осторожно отвёл руку, поднялся и обнял меня, позволив разрыдаться на своей большой груди. Я не сопротивлялась, наконец, разрешив себе выплеснуть всю боль и страх, испытанные мной за всё то время, что я оказалась вдали от родного дома и своего дорогого отца. Сколько это длилось — не знаю, но рубаха моего зелёного утешителя успела сильно подмокнуть там, где я прикладывалась к ней.

Когда слёзы сами собой закончились, никто не способен рыдать вечно, я сама тихонько от него отстранилась, буркнула «спасибо», и тут же отошла умыться. Он ничего не говорил, сел обратно и ждал, когда я приведу себя в порядок.

Сейчас бы очень пригодилась косметика и зеркальце, замазать следы от слёз, неприятную красноту, но пришлось обойтись. Повернулась я к нему медленно, с оттяжкой, вообще с удовольствием бы спряталась, но было некуда. Так что, набравшись мужества, просто шагнула к столу, взяла обе чашки с недоеденным рассольником и вылила обратно в котелок. Халк возражать не стал.

Подумав, села на свой пенёк и принялась чистить печёные яйца. Первое я отдала ему, второе уже очистила для себя. Внутри они оказались странного тёмно-коричневого цвета, но запах был приятный, так что я не стала кочевряжиться и сразу же откусила. Мммм! Это что-то! Такой вкусноты я в жизни не ела! И это не потому, что я была сверхголодна. Это на самом деле было необыкновенно вкусно, просто пальчики оближешь. Яйца оказались ароматными, чуть упругими, когда откусываешь. Я чуть не прослезилась от удовольствия. Если бы какой шеф-повар это попробовал сейчас, то непременно бы уволился, поняв, что лучше приготовить никогда не сможет.

Вот так смурфы. Всё, больше не буду мечтать их в суп пустить, оправданы полностью. Пускай орут и дальше, лишь бы у меня была возможность есть это снова и снова.

Халк жевал рядом со мной с такой же флегматичной рожей, что и всегда, особо не испытывая радости от пищи богов, но увидев меня, радостную, с набитым ртом, он вдруг улыбнулся, смутив донельзя.