Подлинная история графини де Ла Фер

Фельтон вскрикнул и бросился к миледи… Он опоздал — миледи нанесла себе удар. Но благодаря счастливой случайности, вернее говоря — благодаря ловкости Анны, нож встретил на своем пути одну из стальных планшеток корсета, которые в тот век, подобно панцирю, защищали грудь женщины. Нож скользнул, разорвав платье, и вонзился наискось между кожей и ребрами.

Тем не менее платье миледи тотчас обагрилось кровью. Она упала навзничь и, казалось, лишилась чувств.

Фельтон вытащил нож.

— Смотрите, милорд, — сказал он мрачно, — вот женщина, которая была под моей охраной и лишила себя жизни.

— Будьте покойны, Фельтон, она не умерла, — возразил лорд Винтер. — Демоны так легко не умирают. Не волнуйтесь, ступайте ко мне и ждите меня там.

— Однако, милорд…

— Ступайте, я вам приказываю.

Фельтон повиновался своему начальнику, но, выходя из комнаты, спрятал нож у себя на груди.

Что касается лорда Винтера, он ограничился тем, что позвал женщину, которая прислуживала миледи, а когда она явилась, поручил ее заботам узницу, все еще лежавшую как бы в обмороке, и оставил их наедине.

Но так как рана, вопреки его предположениям, могла все же оказаться серьезной, он тотчас послал верхового за врачом.

ПОБЕГ

Как и предполагал Джозеф Винтер, рана Анны была неопасна; едва миледи осталась наедине с вызванной бароном женщиной, которая стала ее поспешно раздевать, она открыла глаза.

Однако надо было притворяться слабой и больной, что было нетрудно для такой опытной женщины, как миледи; служанка оказалась совсем одурачена узницей и, несмотря на настояния хозяйки, упорно решила просидеть всю ночь у ее постели.

Но присутствие этой женщины не мешало Анне предаваться своим мыслям. Вне всякого сомнения, Фельтон был убежден в правоте ее слов, Фельтон был предан ей всей душой; если бы ему теперь явился ангел и стал обвинять миледи, то в том состоянии духа, в котором он находился, он, наверное, принял бы этого ангела за посланца дьявола.

При этой мысли миледи улыбалась, ибо отныне Фельтон был ее единственной надеждой, единственным средством спасения.

Но ведь лорд Винтер мог его заподозрить (Анна поморщилась, поняв, как назвала Джозефа), теперь за самим Фельтоном могли установить надзор.

Около четырех часов утра приехал врач, но рана миледи уже успела закрыться, и потому врач не мог выяснить ни ее направления, ни глубины, а только определил по пульсу, что состояние больной не опасно.

Утром Анна отослала ухаживавшую за ней женщину под предлогом, что та не спала всю ночь и нуждается в отдыхе. Она надеялась, что Фельтон придет, когда ей принесут завтрак, но Фельтон не явился.

Неужели ее опасения подтвердились? Неужели Фельтон, заподозренный бароном, не придет ей на помощь в решающую минуту? Ей оставался всего один день: Джозеф объяснил ей, что отплытие назначено на двадцать четвертое число, а уже наступило утро двадцать второго. Все же миледи довольно терпеливо прождала до обеда. Хотя утром миледи ничего не ела, обед принесли в обычное время, и она с ужасом заметила, что у солдат, охранявших ее, уже другая форма. Тогда она отважилась спросить, где Фельтон. Ей ответили, что Фельтон час назад сел на коня и уехал.

Она осведомилась, все ли еще барон в замке. Солдат ответил утвердительно и прибавил, что барон приказал известить его, если узница пожелает с ним говорить.

Миледи сказала, что сейчас она еще слишком слаба и что ее единственное желание — остаться одной.

Солдат поставил обед на стол и вышел.

Фельтона отстранили, солдат морской пехоты сменили — значит, Фельтону не доверяли больше!

Это был последний удар, нанесенный узнице.

Оставшись одна в комнате, Анна встала: постель, в которой она из предосторожности пролежала все утро, чтобы рана быстрее заживала и чтобы остальные считали ее тяжело раненной, жгла ее, как раскаленная жаровня. Она взглянула на дверь — окошечко было забито доской. Вероятно, барон боялся, как бы она ни ухитрилась каким-нибудь дьявольским способом обольстить через это отверстие стражу.

Миледи улыбнулась от горькой радости: наконец-то она могла предаваться обуревавшим ее чувствам, не опасаясь того, что за ней наблюдают! В порыве ярости она стала метаться по комнате, как запертая в клетке тигрица, и остановилась, только когда рана заболела снова.

В шесть часов вечера пришел лорд Винтер: он был вооружен до зубов. Этот человек, о котором миледи до сих пор думала, что он светский щеголь и хитрый, хоть и не очень умный интриган, оказался превосходным тюремщиком: казалось, он все предвидел, обо всем догадывался, все предупреждал.

Один взгляд, брошенный на миледи, пояснил ему, что творится в ее душе, и напомнил одно утро, когда невестка тоже не скрывала своих чувств.