Подлинная история «Майора Вихря»

Какие-то другие итоги его тогдашней боевой работы мы подводить не будем, не станем и спрашивать, чего и сколько записано у него на личном счету. Настоящих бойцов такие вопросы раздражают. Зато скажем, что «общая оценка военного командования Красной Армии деятельности ОМСБОН в период разгрома немцев под Москвой с осени 1941 по февраль 1942 года [такова]: усилиями спецгрупп удалось замедлить темпы наступления фашистских войск на Москву».[125]

Дипломатические сношения будут восстановлены между обоими Правительствами по подписанию настоящего Соглашения и будет произведён немедленный обмен послами.

Оба Правительства взаимно обязуются оказывать друг другу всякого рода помощь и поддержку в настоящей войне против гитлеровской Германии.

Правительство СССР выражает своё согласие на создание на территории СССР Польской армии под командованием, назначенным Польским Правительством с согласия Советского Правительства. Польская армия на территории СССР будет действовать в оперативном отношении под руководством Верховного Командования СССР, в составе которого будет состоять представитель Польской армии. Все детали относительно организации командования и применения этой силы будут разрешены последующим Соглашением…»[126]

Правда, при этом не обошлось без влияния англичан, откровенно надавивших на поляков, которым они дали у себя пристанище. Не надо, конечно, думать, что британцы сделали это из горячей любви к Советскому Союзу или потому, что были гораздо умнее поляков и более чётко оценивали обстановку и прозревали перспективы. Нет, они, как и всегда, искали свою выгоду, но всё же — «лёд тронулся, господа!».

Как обычно бывает, первым делом были розданы руководящие посты в новорождённой Польской армии.

«В качестве командующего польской армией на территории СССР главнокомандующий польскими вооружёнными силами г. Сикорский назначил генерала Андерса».[127]

Жесты были достаточно красивы с обеих сторон: генерал Андерс[128] некогда именовался Владиславом Альбертом Фридриховичем, служил штабс-ротмистром в 3-м драгунском Новороссийском полку и в январе 1917 года был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. То есть поляки поставили во главе своей будущей армии русского офицера — этакий жест уважения к союзнику, хотя и несколько двусмысленный.

Советское руководство, опять-таки из уважения к союзнику, «проглотило» тот факт, что «белогвардеец» Андерс служил ещё и в германской кайзеровской, и в Польской армиях. В 1939 году он командовал кавалерийской бригадой, был взят в плен войсками Красной армии и интернирован на советской территории.

14 августа представители советского и польского командования подписали в Москве Военное соглашение о формировании Польской армии на территории СССР. В преддверии этого, 12 августа, председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Иванович Калинин подписал указ, в котором говорилось: «Предоставить амнистию всем польским гражданам, содержащимся ныне в заключении на Советской территории в качестве ли военнопленных или на других достаточных основаниях».[129]

По официальным данным, уже 29 августа в Польскую армию было зачислено 8,6 тысячи польских граждан, до того пребывавших в тюрьмах и лагерях, через два дня, 31 августа, — более 20 тысяч, а 25 октября 1941 года — 41,5 тысячи солдат и офицеров.

Кстати, будь Алексей Ботян менее сообразителен, расторопен и предприимчив, то он вполне мог бы оказаться в числе этих бывших польских военнопленных.

Между тем эти четыре полнокровные стрелковые дивизии, которые вполне можно было бы направить на защиту Москвы под знаменитым лозунгом «За нашу и вашу свободу!»[130] — в данном случае он звучал бы очень своевременно, — так и остались в тылу. И вообще, под разными предлогами наши отношения с союзниками (не только с поляками) потихоньку стали пробуксовывать.

Главная причина этого была проста: в то время очень многие в мире не верили, что Советский Союз сумеет победить гитлеровскую Германию. А связываться с аутсайдером, разумеется, мало кому хотелось. Уж лучше потом на определённых условиях признать верховенство победившей стороны.

Можно добавить, что настоящего доверия между новоявленными союзниками не было. В подтверждение — несколько фрагментов из совершенно секретной Инструкции командующему Польской армией в СССР, датированной 29 октября 1941 года. Речь в этом документе идёт об организации «связи с Польшей с территории СССР» и о «посредничестве с территории СССР в разведывательной работе, проводимой СВБ[131] на родине и на территориях, занятых немцами».