Подлинная история «Майора Вихря»

Выход нашёлся, но он был очень рискованный: проносить взрывчатку в здание взялась Мария, жена Каплюка. Каждый день, в одно и то же время, она, сопровождаемая двумя маленькими детьми — один был у неё на руках, другой держался за материнскую юбку, приносила своему мужу обед. Ведь если немцы обедали в столовой, то немногие работавшие в гебитскомиссариате украинцы — кто где придётся, столовая была не для них. Поначалу часовые пытались заглядывать в корзинку, где стояли какие-то горшочки и кастрюльки, но вскоре перестали. Или потому, что привыкли, или слишком смущали аппетитные ароматы различных кушаний украинской кухни, каких в немецкой столовой при всём желании не найдёшь…

Вот и таскала Мария свой во всех отношениях смертельно опасный груз под самым носом немецких часовых. Конечно, проносить взрывчатку небольшими «порциями» было гораздо безопаснее, но тогда увеличивалось количество дней этой «работы» и не было никакой гарантии, что какой-нибудь солдат-новичок не захочет в конце концов проявить бдительность. В этом случае вариант мог быть только один: и жену, и мужа немедленно бы арестовали, чтобы нечеловеческими мучениями вырвать признание, откуда, от кого они получили взрывчатку. После этих пыток — вне зависимости, признались бы они или нет, вся семья, вместе с детьми, была бы расстреляна. Признание могло только сократить мучения, но не спасти жизнь…

Чтобы как можно скорее выполнить свою задачу, Мария закладывала в корзинку столько взрывчатки, сколько могла нести, не привлекая внимания тяжёлым грузом… Ну а Яков, неторопливо отобедав, — спешить было нельзя, это могло вызвать подозрение, — старался поскорее разложить взрывчатку по укромным местам, чтобы она никому не попалась на глаза».

Смертельно опасная работа отважных патриотов Марии и Якова Каплюк продолжалась с 27 августа по 9 сентября. Долгие две недели!

В своём «Докладе по Овручской операции» Алексей Николаевич написал про 150 килограммов взрывчатки. Впечатляет, конечно! Но делаем элементарный расчёт и признаём сомнительным, чтобы женщина сумела незаметно проносить по десять килограммов взрывчатки в день. Да и Ботян теперь рассказывает, что взрывчатки было не меньше 100 килограммов. Но нам-то какая разница?! Главное — достигнутый эффект, а не затраченное количество «ВВ».

Ботян напряжённо следил за делами своих добровольных помощников: он каждый день получал информацию от Григория, который опять-таки ежедневно поддерживал связь с Каплюком.

Когда работа закончилась, Якову Захаровичу пришлось ещё несколько дней жить «на пороховой бочке», пока Ботян выбирал наиболее удачный день для взрыва.

«Узнав о готовности к взрыву через Дяченко, я решил подождать приезда гебитскомиссариата (так в тексте; очевидно — гебитскомиссара. — А. Б.) и руководящих лиц. Время совещания узнал через секретаря гебитскомиссариата «фольксдойч»[213] (фамилии не помню), — 13 сентября был намечен день взрыва. В этот день Дяченко передал Каплюку часовой механизм, подготовленный для взрыва на 2 часа ночи (по московскому времени)».

Признаем честно, что написано не очень толково, но сделаем скидку на то, что писалось в лесном лагере и более чем через полгода.

Сам же Алексей Николаевич рассказывает, что к нему поступила информация о том, что в Овруч приезжает команда для борьбы с партизанами — какие-то очень «крутые» специалисты чуть ли не из самого Берлина, которые должны будут навести порядок в области. Руководство гебитскомиссариата их очень ждало! С неменьшим нетерпением ожидала их и та группа, которой руководил Алексей. Не было сомнений, что хвалёные специалисты по контрпартизанской деятельности поселятся всё в тех же «будённовских казармах», где останавливались все «почётные» и прочие гости. Впрочем, вскоре и Яков Каплюк подтвердил, что места для них уже подготовлены.

Конечно, тут ситуация становилась рискованной до крайности. Одно дело, если бы приехали какие-то партийные функционеры, мастера красивых речей и звучных обещаний. Другое дело — реальные, опытные спецы по борьбе с партизанами, которые могли тут же устроить своим «периферийным» коллегам, говоря современным языком, «мастер-класс». Мол, господа хорошие, а вы когда своё здание проверяли? Так давно?! А нет ли у вас тут чего эдакого? Может, вы здесь, сами того не ведая, на партизанской мине сидите? А что, таких случаев — с «партизанскими минами» — было немало. Достаточно вспомнить, как ещё в сентябре 1941 года действовавшая в Киеве группа «Максима», сотрудника внешней разведки Ивана Даниловича Кудри, взорвала немецкую комендатуру и кинотеатр с вражескими солдатами…

Значит, во избежание неожиданностей, здание нужно было взорвать буквально сразу же после приезда «гостей». Как мы уже знаем, в гебитскомиссариате у Алексея был свой информатор, так что время прибытия долгожданных «дорогих гостей» он знал заранее.