Подлинная история носа Пиноккио

Эдвин был верен себе. И сначала выразил надежду, что не помешал комиссару. Прежде чем позвонить, он, конечно, послушал у почтового ящика, как Бекстрём научил его, и в результате понял, что хозяин дома и чем-то занят, хотя он, естественно, не мог знать этого наверняка.

– Все нормально. Не беспокойся, парень, – сказал Бекстрём и погладил его по голове. – Ты конечно же хотел о чем-то рассказать.

Хорошо еще, что парень просто не залез внутрь через щель для почты.

– У меня хорошие новости для комиссара, – сообщил Эдвин.

«Наконец», – подумал Бекстрём, подняв глаза к потолку.

Эдвин пришел рассказать, что Исаак уже выздоровел. Он, конечно, полностью не оправился от стресса, но его можно было забрать из ветлечебницы еще до выходных, однако Эдвин решил подождать с этой радостной новостью почти неделю по двум причинам. Во-первых, он понял из газет, что комиссар ужасно занят серьезным расследованием убийства и, пожалуй, поэтому не сможет обеспечить Исааку необходимый уход. А во-вторых, сознательно решил подождать до тех пор, пока не будет уверен, что попугай полностью пришел в себя и Бекстрём не разочаруется в своих ожиданиях.

– И где он сейчас? – спросил Бекстрём глухо. «О чем, черт возьми, говорит эта маленькая очковая змея?»

Последнюю неделю выздоровления Исаак провел в комнате Эдвина. И пусть он еще до конца не отошел от пережитого, все равно, судя по всему, скоро мог стать точно таким, каким был всегда. Единственно Эдвин хотел знать, должен ли он подержать Исаака еще немного у себя при мысли о занятости Бекстрёма на работе.

Вся надежда на эту букашку, подумал Бекстрём, имея в виду не Исаака, конечно, а Эдвина.

– Давай обсудим все, – предложил он. – Могу я угостить тебя чем-нибудь? Стаканом сока, например, – продолжил он.

– Спасибо, – сказал Эдвин. – От сока я никогда не откажусь.

Бекстрём пошел на кухню и порылся в своем холодильнике и кладовке, пока до него внезапно не дошло, что ни один нормальный взрослый мужчина не хранит такой напиток в собственном доме. Тогда он взял с собой банку кока-колы для Эдвина и холодное пиво для себя.

– Сок, к сожалению, закончился, – солгал Бекстрём. – Надеюсь, кока-кола тоже подойдет?

По словам его гостя, она годилась просто замечательно. И мама Душанка, и папа Слободан обычно выпивали по большому стакану кока-колы, пока они сидели и смотрели телевизор вечером, и Эдвин понял, что людям нравится ее пить. Даже если он сам предпочитал малиновый сок.

– И как мы поступим, комиссар? – спросил Эдвин и внимательно посмотрел на Бекстрёма из-за своих толстых стекол. – Должен я подержать Исаака у себя еще немного, или комиссар предпочитает, чтобы я вернул его ему уже сегодня? Я могу на писать его лекарства на листочке, чтобы облегчить уход.

Поскольку Бекстрёму сейчас приходилось пахать чуть ли не сутки напролет, он пока предпочитал первый вариант. Пусть, естественно, очень скучал по своему любимому Исааку.

– Разумное решение, комиссар, – согласился Эдвин. – Тогда так и договоримся, он пока у меня, а комиссар просто сообщит мне, как только у него станет меньше работы.

Прежде чем мальчик ушел, Бекстрём отсоединил приличную пачку от своего зажима для купюр и вложил ее в его маленькую ручку.

– Это на еду и прочее, – объяснил он.

– Здесь слишком много, – сказал Эдвин, вытаращив глаза на деньги, которые сейчас получил.

– Но ведь лекарства для попугаев никто не дает бесплатно, – ответил Бекстрём и погладил соседа по голове. – Сразу же скажи мне, если понадобится еще.

«Такой намек пацан ведь все равно должен понять», – подумал он.

Прежде чем расслабиться окончательно и восстановить душевный покой с помощью короткого, но глубокого сна, Бекстрём довольно долго размышлял о своем маленьком соседе.

При правильном использовании такой как Эдвин вполне мог бы пригодиться полиции, подумал он. Худой как зубная нить, от горшка два вершка. Если бы понадобилось что-то найти в тесном пространстве, он мог бы стать отличным дополнением к полицейским собакам, натасканным на поиски взрывчатки, размышлял Бекстрём в то самое мгновение, когда Морфей позаботился о нем и закрыл ему веки.

Вечером, когда Бекстрём вернулся домой, поужинав в своем обычном ресторане, ему позвонил Гегурра и спросил, как продвигается охота за Пиноккио.

Бекстрём осторожно обнадежил его, и, прежде чем закончить разговор, они договорились встретиться на следующий вечер и детально спланировать дальнейшую работу.

– Тебя устроит, если мы увидимся у меня дома и перекусим немного? – предложил Гегурра. – Там нам никто не помешает. Я знаю одну просто замечательную фирму, которая позаботится о практической стороне дела, поэтому моему дорогому брату абсолютно не о чем беспокоиться.

При мысли о том, что сама работа была уже закончена, и поскольку речь все равно шла о паре сотен миллионов, у Бекстрёма не нашлось никаких возражений.

– Замечательно, – сказал Гегурра. – Тогда увидимся у меня дома на Норр-Меларстранд в восемь часов.

125