Подлинная история носа Пиноккио

Бекстрём кивнул одобрительно самому себе и сделал самое важное. Принял умеренную порцию солодового виски из хрустального графина, стоявшего здесь же на столе. А когда приятное послевкусие улеглось, сунул в рот две ментоловые пастилки и еще целую горсть бросил на всякий случай в боковой карман пиджака.

Когда он вышел на улицу, солнце вовсю светило с безоблачного неба, и пусть июнь только вступил в свои права, даже в такую рань воздух уже прогрелся до двадцати градусов. Первый по-настоящему летний день, и это точно соответствовало его настроению.

Дежурный полицейского участка Сольны отправил за ним патрульную машину с двумя худыми и прыщавыми юнцами, явно не отличавшимися большим умом. К счастью, по крайней мере, один из них, сидевший за рулем, понимал, как принято вести себя со старшим по званию. Во всяком случае, он подвинул свое кресло вперед, чтобы Бекстрём смог с комфортом разместиться на заднем сиденье и не помял свои отлично отутюженные брюки, а потом попробовал завести разговор.

– Доброе утро, шеф, – сказал он и кивнул вежливо. – Неплохой денек намечается.

– Похоже, погода будет на загляденье, – констатировал его коллега. – Приятно встретиться с комиссаром, кстати.

– Ольстенсгатан, 127, – буркнул Бекстрём, кивнул коротко и, чтобы пресечь дальнейший обмен мнениями, демонстративно достал свою записную книжку и сделал в ней первую запись служебного характера. «Комиссар Эверт Бекстрём покинул свой дом на Кунгсхольмене в 07.00 и поехал на место преступления», – написал он, однако его уловка явно не сработала, поскольку еще до того, как они повернули на Фридхемсгатан, болтовня возобновилась.

– Странная история. По словам дежурного, Томас Эрикссон, наш убитый, вроде был адвокатом. – Водитель кивнул, а потом продолжил: – Это ведь, наверное, необычно. Когда убивают адвоката, я имею в виду.

– Да, подобное почти никогда не случается, – согласился его коллега.

– Это уж точно, – подал голос Бекстрём. – К сожалению, такое происходит слишком редко.

«Еще два полных идиота. Откуда они берутся? Почему никогда не кончаются? И почему им всем обязательно надо становиться полицейскими?»

– А может, покойный впутался в какое-нибудь дерьмо? Он же был адвокатом, подобное для них в порядке вещей, верно?

Сейчас свободный от руля патрульный обернулся и обращался прямо к Бекстрёму.

– Как раз над этим я собирался поразмыслить, – ответил Бекстрём спокойно. – Пока вы везете меня до места преступления на Ольстенсгатан. В тишине.

«Ну наконец, – подумал он десять минут спустя, когда они остановились перед большой белой каменной виллой в стиле пятидесятых годов с собственным участком берега, лодочным сараем и уходящим далеко в озеро Меларен причалом, который наверняка стоил его владельцу больше, чем мог заработать без вычета налогов обычный полицейский за всю свою жизнь. – Не самое плохое место преступления. И чем, интересно, занимался этот идиот в своей хибаре в такое время?»

В основном все выглядело как обычно в подобной ситуации. Сине-белая оградительная лента, помимо принадлежащего вилле земельного участка захватившая еще приличный кусок улицы с обеих сторон от дома. Две патрульные машины и микроавтобус полиции правопорядка и конечно же три автомобиля криминального отдела. Слишком много томящихся от безделья коллег, большая часть которых просто составляли компанию тем, кто приехал раньше. Несколько журналистов в сопровождении фотографов и, по крайней мере, один оператор какого-то телеканала. Плюс десяток местных зевак, значительно лучше одетых по сравнению с традиционной публикой того же сорта, притом что на удивление многие из них имели с собой одну или даже нескольких собак самого разного размера.

Правда, выражение глаз у них было абсолютно таким же, как и у их менее обеспеченных собратьев. С толикой страха в самой глубине, но главным образом с надеждой на то, что если сейчас и случилось самое худшее, то оно все равно никоим образом не затронуло их.

«Бывают же такие дни, – подумал Бекстрём. – Целая жизнь ничто без них. И даже если этот день единственный».

Он вышел из машины, кивнул своему прыщавому водителю и его столь же прыщавому напарнику, покачал головой стервятникам из средств массой информации и взял курс на входную дверь дома, который еще несколько часов назад принадлежал убитому. Это была не первая прогулка по такому делу в его жизни, и наверняка не последняя, но как раз сейчас она дорогого стоила, и, будь здесь один, Бекстрём не сдержался бы и пустился бы в пляс, поднимаясь по лестнице в жилище жертвы.

II. Неделя перед наилучшим днем – самая обычная. С какой стороны ни посмотри

2

Понедельник 27 мая, ровно за неделю до того дня, которому предстояло стать лучшим в его жизни, выдался самым обычным, даже чуть хуже любого заурядного понедельника, и начался он совершенно непостижимым образом даже для такого умного и искушенного человека, как Бекстрём.