Подлинная история носа Пиноккио

На всякий случай он все равно вытащил ее из ящика и осторожно потряс с надеждой услышать хорошо знакомый булькающий звук. Из своего богатого опыта он знал, что так называемые приличные люди могли хранить крепкие напитки в самых странных предметах вроде книг в старинных кожаных переплетах, биноклях или даже в прогулочной трости. Сам он прихватил с собой такую трость, проводя домашний обыск уже скоро тридцать лет назад, когда еще начинал трудиться в отделе насильственных преступлений полиции Стокгольма, и сегодня она стояла в его подставке для зонтиков в прихожей квартиры на Кунгсхольмене. Дорогое воспоминание о старых добрых временах, когда он был молодым констеблем.

Но ничего подобного не ожидало его на этот раз. Гном не издал ни малейшего бульканья, как Бекстрём ни тряс его из стороны в сторону. На дне ящика он увидел маленький листок бумаги со сделанной от руки надписью. «Эмалированная музыкальная шкатулка в виде фигуры мальчика. Вероятно, изготовлена в Германии в начале двадцатого века. Примерная стоимость 3000 крон».

«Что она делает среди алкоголя? – Бекстрём удивленно покачал головой и вернул фигурку в шкатулку. – Возможно, ему нравилось слушать мелодию, которую она играла, когда он пил? Странный мужик», – решил он, поскольку сам предпочитал выпивать в одиночестве и лучше в полной тишине.

Потом он по телефону вызвал такси и, стоя на первом этаже, решил избавиться от своего портфеля, чтобы избежать злых слухов и обычной клеветы. И как только ему могла прийти в голову идея тащить его с собой в такое место, где два придурка, Ниеми и Фернандес, фотографируя все и вся, сделали невозможной любую попытку проявления частной инициативы. Проще всего было попросить чилийца заскочить на работу и оставить портфель в его кабинете.

«Грустная история», – подумал Бекстрём и остановился перед маленьким столиком, приткнувшимся к стене у самой входной двери. На нем стояла китайская ваза, способная стать украшением столика в его собственной прихожей, и она наверняка влезла бы в наследство Хроника. В худшем случае, с целым букетом поникших тюльпанов, который само собой работавшая нелегально уборщица Эрикссона засунула туда неделю назад.

«Что, черт возьми, происходит с нашей полицией?» – подумал Бекстрём, скосился на портфель в своей левой руке, осторожно поднял китайскую вазу, и ему сразу же что-то показалось странным. Он поставил ее на стол снова, освободил от цветов и увидел на дне какой-то блестящий предмет.

– Слепцы! – воскликнул комиссар Эверт Бекстрём с сожалением, поскольку сейчас лишился китайской вазы, которую в противном случае очень легко смог бы отнести домой чуточку позднее, когда все успокоилось бы.

37

Уже через час после разговора со своим товарищем Ара встретился с репортером, который дал тому двадцать тысяч за несколько нечетких фотографий обычного ограбления инкассаторской машины. Они нашли друг друга на тихой улочке в Сёдере с помощью своих мобильных телефонов и расположились в автомобиле журналиста, чтобы обо всем договориться.

– Если верить твоему товарищу, у тебя есть интересная информация о том, как все происходило, когда адвоката Эрикссона отправили на небеса, – начал новый знакомый Ары.

– Цена вопроса, – ответил Ара и пожал плечами, уже наученный опытом того же дня.

– За этим дело не встанет, – уверил репортер и улыбнулся. – Рассказывай.

– О’кей, – сказал Ара. – Я почти уверен, что видел того, кто сделал это. Не когда все случилось, но чуть позднее, когда он оставлял место преступления. Кроме того, я видел автомобиль, на котором он и его кореш убрались оттуда.

– Ты его узнал? Того, кого видел?

– Как я уже сказал, у меня нет желания вдаваться в какие-то детали. Все стоит денег. Пока же я могу сообщить тебе следующее. Во-первых, я в состоянии доказать, что был там. Ты можешь получить распечатку с моего такси со временем рейса, адресом и всем таким. Во-вторых, я сумею опознать преступника, если увижу его хорошую фотографию. В-третьих, я могу дать тебе автомобиль, на котором уехали он и его товарищ. Не номер, поскольку я его не видел, но, наверное, не составит большого труда найти именно эту машину. Речь идет не о каком-то обычном «вольво», если тебе интересно.

– Но подожди, – возразил репортер. – Полиция ведь уже допрашивала тебя. Тебе, наверное, уже дали взглянуть на кучу фотографий.

– Нет, – ответил Ара и пожал плечами.

– Извини, но это звучит чертовски странно. Ты же должен был просмотреть массу снимков.

– Нет, – повторил Ара. – Констебль, с которым я разговаривал, выглядел ужасно усталым и предупредил, что мы увидимся снова. Так что просто дай мне хорошую фотографию.

– О’кей, о’кей, – согласился репортер. – Если верить тебе, значит, ты можешь дать мне автомобиль, на котором они уехали, и, если получишь правильную фотографию, сумеешь указать преступника.

– Да. – Ара кивнул. – Это и есть цена вопроса, как уже сказано.

– Но откуда такая уверенность, что ты видел именно преступника?

– Если бы ты сам увидел его, то никогда не задал бы такой вопрос, – ответил Ара. – Если тебе нужны детали, придется раскошелиться…