Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций

Огульное насаждение коммунистов в хозяйственные органы встречало сопротивление видных руководителей советской экономики и местных работников. Руководитель «Грознефти» И. В. Косиор писал 26 марта 1925 г. председателю ВСНХ Ф. Э. Дзержинскому: «Нас хотят во что бы то ни стало коммунизировать, а свои местные и маленькие предприятия накоммунизировали так, что они проваливаются, либо разваливаются. Я не верю в тех кандидатов из партийных, которых мне дают,. как работать с теми партийцами, которые не справляются с делом».

Опыт работы в экономике заметно трансформировал взгляды самого Ф. Э. Дзержинского. В марте 1925 г. он резко протестовал против назначения коммуниста Грачева руководителем строительства Штеровской районной электростанции партийными органами Донбасса. Председатель ВСНХ объяснял это тем, что во главе строительства всегда были специалисты, а Грачев не специалист, который непременно произведет ломку сложившейся структуры и создаст прецедент для других строек.

В результате губкомы, ЦК союзных республик и Политбюро ЦК все более приобретали роль надведомственной силы, центра согласования интересов представителей различных, в том числе экономических ведомств. Не случайно руководители этих ведомств, не входившие сами в высшие партийные органы, для решения насущных вопросов хозяйственной жизни стремились заручиться поддержкой ключевых политических фигур. В этом плане любопытны письма Л. Б. Красина своей семье, проживавшей за границей. С июня 1920 г. до 18 ноября 1925 г. он занимал пост наркома внешней торговли СССР и РСФСР, совмещая это с дипломатической работой. В ноябре 1923 г. неудовлетворенный принимаемыми решениями, он писал: «. словом, тешешь тот же кол на тех же головах и с тем же успехом». Зато в октябре 1925 г. он в дни пленума ЦК РКП(б), проходившего 3-10 октября, с удовлетворением сообщал: «В «тройке» (Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, И. В. Сталин. – Авт.), впрочем, на этот раз я нашел довольно прочную поддержку, и даже Сталин был очень внимателен, и, несомненно, благодаря его директивам (после моего подробного доклада) мы убереглись от слишком большой ломки и разрушительных перестроек».

В данной ситуации конечное решение важнейших хозяйственных вопросов, определение стратегических путей развития страны во все большей мере зависело от позиции буквально нескольких членов Политбюро ЦК, имевших прочную опору в рядах ЦК РКП(б).

Таким образом, к середине 1920-х гг. в силу своих родовых и приобретенных в процессе исторического развития черт – централизм, конспиративность, военизированный характер, нетерпимость к инакомыслию, убежденность в обладании высшей истиной, переход реальной власти к партийному аппарату, привилегированность «верхов» и т. д. – Коммунистическая партия практически утратила демократический потенциал, особенно на средних и верхних этажах своей организации. Она стала мощным инструментом в руках партийной бюрократии. Сам этот аппарат должен был выполнять решения, принимавшиеся узким кругом политической элиты. Именно такой партии и ее руководству предстояло определять политику страны, находить решение возникающих проблем, выстраивать отношения с другими субъектами политической системы: государственными и общественными. Многое в этой ситуации зависело от персонального состава высшего политического руководства.

Власть имеющие

Между тем, по мере сосредоточения реальной власти в руках Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК этот круг сужался. В 19211925 гг. в этих органах был 31 человек. Особую роль продолжало играть Политбюро ЦК. В 1921-1925 гг. в него входило всего 14 человек, в том числе 8 членов (Н. И. Бухарин, Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, В. И. Ленин, А. И. Рыков, И. В. Сталин, М. П. Томский, Л. Д. Троцкий) и 6 кандидатов (Ф. Э. Дзержинский, М. И. Калинин, В. М. Молотов, Я. Э. Рудзутак, Г. Я. Сокольников, М. В. Фрунзе). Пять человек из тридцати одного пребывали на своих постах от нескольких месяцев до одного года[456].

О том, как держались члены Политбюро даже со вторым эшелоном партийной бюрократии, ясное представление дает следующий эпизод. Л. Б. Каменев, член Политбюро ЦК, на заседании коммунистической фракции ВЦИК СССР в октябре 1923 г., раздраженный предварительным голосованием народных избранников по одному из обсуждавшихся вопросов, напомнил им о реалиях политической жизни: «Я думаю, что, конечно, очень хорошо играть в Конституцию, но когда-нибудь надо и прекратить… здесь нужно говорить прямо. Вопрос о сокращении государственного аппарата есть вопрос, который не может решить ни ВЦИК, никто, кроме Центрального комитета партии. Поэтому, если нужно уничтожать НКВД, сливать Наркомат внешней торговли и т. д., то фракция может обратиться в ЦК с предложением обсудить этот вопрос, а конституционную постановку. оставим для торжественных заседаний, когда будут иностранные дипломаты»[457]. Не будем забывать, что под ЦК здесь понималось Политбюро ЦК, т. е орган гораздо более узкий по составу.