Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций

Осенью 1927 г. миф «о хлебном изобилии», созданный с помощью статистических преувеличений, убеждал власть в реальной возможности получения такого количества зерна, которое обеспечивало бы решение проблемы изыскания необходимых средств для осуществления ускоренной индустриализации и задач укрепления обороны страны. Сталинское руководство должно было убедить партийно-государственные верхи страны в необходимости реализовать эти возможности и любыми средствами взять хлеб. Главными аргументами в пользу подобной политики служили «внешняя опасность» и «прямая угроза войны». Конфликтные ситуации с Англией и Китаем в 1927 г. были использованы сверх всякой меры. Они стали доказательством не только необходимости применения «чрезвычайщины» при проведении хлебозаготовок, но и в большей степени – для сосредоточения власти в руках Сталина и уничтожения любой оппозиции. Сводки о политических настроениях населения страны свидетельствовали, что в 19271928 гг. военная угроза становилась одним из важнейших факторов советской не только внешней, но и внутренней политики.

Политика «чрезвычайщины»

Уже на следующий день после завершения работы XV съезда ВКП(б) состоялось внеочередное заседание Политбюро, обсудившего вопросы хлебозаготовок и экспорта хлеба. На нем были определены проекты директивы ЦК местным организациям и состав уполномоченных по хлебозаготовкам на местах. Однако 5 и 14 января 1928 г. появились новые директивы по тем же вопросам. Они в значительной степени подтолкнули страну к «чрезвычайщине». Партийным и советским организациям было предложено в недельный срок «добиться решительного перелома в хлебозаготовках». Здесь же предлагалось применять особые репрессивные меры в отношении кулаков и спекулянтов, срывающих сельскохозяйственные цены. В этой сталинской директиве излагалась программа слома НЭПа и широкого применения репрессий в деревне. Впервые к хлебозаготовкам была применена 107 статья УК РСФСР, принятого в 1926 г. Новая трактовка 107 статьи, предусматривающая ответственность за спекуляцию, приводила к расширенному толкованию и произволу в практике ее применения и порождала массовые перегибы на местах.

15 января 1928 г. Сталин лично выехал в Сибирь в качестве уполномоченного ЦК ВКП(б) по хлебозаготовкам, заменив заболевшего Г. К. Орджоникидзе. Поездка Сталина по Сибири имела своей задачей мобилизовать все силы на выполнение резко повышенных планов хлебозаготовок, поощряя тех, кто «не сдрейфил», и принуждая «сдрейфивших». Центральной задачей сталинской поездки были совещания руководителей округов и принятие решений, носивших характер боевого приказа. Так, выступая на совещании семи восточных округов в Красноярске 1 февраля 1928 г., Сталин потребовал, чтобы в качестве заключительного пункта резолюции был принят следующий: «Организацию нажима на хлебозаготовительном фронте считать ударной задачей партийных и советских организаций, а самый нажим продолжать вплоть до полного выполнения плана заготовок». Выступая перед активом Новосибирской, Барнаульской, Бийской, Рубцовской и Омской окружных организаций, он оценивал ситуацию с хлебозаготовками в стране как сознательный саботаж со стороны кулаков, надеющихся на повышение цен[505]. Это был главный урок его поездки по Сибири.

С этого времени в язык партийной и советской пропаганды того времени вошли выражения «хлебозаготовительный фронт», «битва за урожай». Слом НЭПа был начат решениями Сталина с опорой на узкую группу в составе политического руководства без каких-либо коллективных решений высших инстанций. Демонтаж НЭПа разрушил главную экономическую преграду на пути всеобъемлющего проникновения командно-бюрократической системы во все структуры Советского государства. Именно на этой основе началось формирование режима личной власти Сталина в партии и государстве, переросшего в безграничную диктатуру, а в духовной жизни общества – в культ личности.

В 1928-1934 гг. произошло политическое закрепление этого курса и утверждение И. В. Сталина у власти не только в Коммунистической партии, но и в Советском государстве. Это был действительно коренной поворот в судьбах страны, который сам Сталин называл «Великим переломом», а историки – «сталинской революцией сверху». Этим было положено начало сложному и мучительному для страны переходу от традиционно-аграрного к индустриальному обществу. В отечественной историографии это едва ли не самый противоречивый по палитре мнений и суждений период в отечественной истории. Сам же Сталин в 1946 г. определял это как «большой скачок», при помощи которого «наша Родина превратилась из отсталой страны в передовую, из аграрной в индустриальную»[506]. Идея «большого скачка» была не критически воспринята и взята на вооружение такими социалистическими странами, как Восточная Германия в 1960-е гг. и Китай.