Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?

Раз он самый современный, это значит, что он недостаточно проверен практикой. Требование специальных людей и специальной аппаратуры, а также высокая стоимость экспертизы затрудняют подтверждение ее результатов независимыми экспертами.

Иначе говоря — утверждения тех людей, которые проводили экспертизу в Англии, были представлены как абсолютная истина, в которую остальные люди должны безоговорочно верить.

На снимке — фотография людей, проводивших экспертизу, опубликованная в «Независимой газете» за 1.09.93 года. Два молодых человека позируют перед фотоаппаратом с человеческими останками в руках. Сильно напоминает фотографии фашистов, любивших фотографироваться вместе с человеческими останками, фигурировавшие на Нюрнбергском процессе.

И этим людям нужно верить?

Одного взгляда на эту фотографию должно быть достаточно, чтобы Церковь потребовала проведение повторной экспертизы.

Доктор Павел Иванов и его британский коллега доктор Петер Джил, держащие в руках предполагаемые останки Николая II и Александры Федоровны

Николай Александрович и Александра Федоровна прожили достаточно тяжелую жизнь, пытаясь сохранить себя и свою семью. Они заслуживают хотя бы уважения после смерти. Люди, использующие человеческие останки для создания собственного престижа не могут считаться не только христианами, но и вообще людьми.

Так чему же в этой истории можно верить? Вся сущность этой экспертизы представлена в двух строчках интервью, данного следователем Соловьевым журналу «Домовой», № 2, февраль 1996 года: «Специалисты из Олдермстона брали для сравнения с образцами костной ткани Романовых кровь их ныне здравствующих родственников. Заподозрить генетический центр в предвзятом отношении к проблеме просто невозможно».

На такое безапелляционное утверждение можно ответить только не менее безапелляционным вопросом: — А почему, собственно, невозможно?

И что это за экспертиза, при проведении которой «образцы костной ткани Романовых» сравниваются с кровью ныне здравствующих Романовых и доказывается принадлежность «образцов костной ткани Романовых» именно Романовым.

Таким образом сразу же снимается основной вопрос, ответ на который должна дать экспертиза: «Чьи же это останки?» И экспертиза сразу же теряет свою объективность, особенно если повторная проверка независимыми экспертами затруднена или невозможна.

Экспертиза проводилась в Англии, в Олдермастоне, в Центре молекулярных исследований Службы судебно-медицинской экспертизы Министерства внутренних дел. Вот как рассказывает об этом следователь Соловьев в интервью журналу «Домовой» (№ 2 за 1996 год): «… мы и обратились в Англию, в один из престижных генетических центров мира. С английской стороны руководил Питер Гил, с нашей — доктор биологических наук Павел Леонидович Иванов. Фрагменты костей фрейлины Демидовой, доктора Боткина, повара Харитонова и лакея Труппа были сразу отделены по генотипу. По мотохондриальной ДНК было установлено стопроцентное родство Александры Федоровны с ее дочерьми Татьяной, Анастасией и Ольгой. Наследника и Великую княжну Марию, как я уже говорил, сожгли».

«Мы и обратились в Англию, в один из престижных генетических центров мира». На нормальном языке это означает — был заключен контракт, в котором российская сторона выступает заказчиком, а английская — исполнителем. В контракте должны быть предусмотрены финансовые обязательства, которые берут на себя обе стороны, ответственность за качество выполнения работы, а также должны быть оговорены вопросы собственности полученных результатов. Кроме того, контракт должен включать условия передачи исследуемых материалов и условия их перевозки в Англию, включая их охрану, меры, предохраняющие их от загрязнения во время перевозки, и меры, препятствующие их подмене. Судя по сообщениям в печати, ничего этого не было.

Качество работы гарантировалось не контрактными отношениями, а престижем генетического центра, перевозка образцов осуществлялась в дорожной сумке и, как промелькнуло в печати, вместе с бутербродами, а уж финансовая сторона^. Российская сторона не заплатила за английскую экспертизу (стоимостью более 100 тысяч долларов) ни цента. Все ' расходы взяла на себя английская сторона.

За что они заплатили? За научный престиж? В качестве компенсации за то, что они отказали Николаю II и его семье в убежище в 1917 году, чем способствовали их гибели? Или были какие-то свои финансовые интересы?

А если еще учесть, что в 1991 году благодаря политике Тэтчер английская служба судмедэкспертизы перешла на самоокупаемость и любые работы должны быть оплачены заказчиком, то говорить о непредвзятости английских исследований не стоит.

И кто же заплатил за эти дорогостоящие экспертизы на самом деле?