«Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства

Дебби… Эри устремила взгляд бледных глаз сквозь стену, уносясь далеко за пределы квартиры.

– А знаешь, они не зря боятся, – наконец произнесла она. – Им недолго осталось. Даже без нас есть и Брит, и Ковен, а со временем и все человечество.

«Проклятье. – Поллак прикусил язык, судорожно соображая, как загладить скрытую угрозу в словах Эри. – Неужели она не понимает, что ребята из ДСО никогда бы не дали им поговорить без прослушки? Неужели не догадывается, что федералы со страху уже схватились за пушки?»

Прежде чем он успел что-либо сказать, Эри заметила в нем смятение и улыбнулась. Ее маленькая ладонь опустилась на его руку.

– Не суетись, Глисс. Феды слышат одну лишь душещипательную болтовню о том, в каком ты шоке от знакомства со мной и как я пытаюсь утешить нас обоих. Они никогда не узнают, что я тебе говорила. Как не узнают и о пушке, которую у тебя конфисковала местная детвора.

– Что?!

– Видишь ли, я тут чуток приврала. Я знаю, что ты шел сюда проверить, не я ли новый враг. Только больше врать я не хочу. Ведь ты рисковал жизнью, чтобы узнать правду, хотя мог просто поделиться своими подозрениями с федами. Скажи, ты никогда не задумывался о том, что я делала те пару секунд, когда задержалась на Ином Плане после нашей капитуляции?

Поллак по-прежнему ошарашенно молчал, и она продолжала.

– Да, мы уничтожили Почтаря – то есть всю ту абракадабру в перепаханных нами данных. Копии ядра, может, еще и затаились где-то в Системе, как метастазы, с которыми по мере появления нетрудно будет справиться. Я сообразила, что к чему, уже тогда, глядя на все это информационное пространство, и мне хватило времени по оставшимся следам выйти на изначальный исследовательский проект. Бедолага Почтарь, как сказочное чудище, просто старательно выполнял свое предназначение: завладевал Системой, защищая ее от всех, включая самих хозяев. Подозреваю, что он в конце концов открыто заявил бы о себе и пригрозил бы вдобавок какой-нибудь атомной расправой, чтобы построить весь остальной мир. Однако подпрограммы его личности работали так медленно, что за всю свою многолетнюю работу он накопил от силы часов на пятнадцать-двадцать человекоподобного сознания. Он даже близко не стоял к тому уровню разума, которым обладали мы с тобой. И все же он стал сознательным – а значит, цель достигнута. Так вот, в те короткие секунды я просто выясняла, как подключить к тому базовому ядру любую личность… Об этом я и хотела тебе сказать.

– То есть Брит видел…

Старушка кивнула.

– Меня.

Ее лицо озарилось знакомой заговорщицкой улыбкой.

– Бертран Рассел, будучи таким же старым и, возможно, таким же чокнутым, как я, мечтал о том, чтобы распространить свои мысли по всему миру, за пределы собственного тела. С его сознанием, растворенном во внешнем мире, он едва заметил бы физическую смерть. Красивая фантазия – для него, но не для меня. Ядро моего сознания реально живет в Системе. И каждый раз, заходя на Иной План, я оставляю там малую частичку себя. Так ядро постепенно превращается в настоящую Эритрину – в настоящую меня. Когда меня не станет, – она сжала руку Поллака, – когда мое тело умрет, я не исчезну, и мы все еще сможем общаться.

– Как с Почтарем?

– На первых порах со скоростью Почтаря. Пока я не соберу более быстрые процессоры… Я действительно то, чего вы с Бритом боялись. Впрочем, тебе, Глисс, еще под силу меня остановить.

Она ждала его вердикта – последнего запрета, который она позволит наложить на себя человеку.

Глисс покачал головой и улыбнулся, уже представляя себе медлительного ангела-хранителя, каким она станет. Он неожиданно осознал, что в истории всякого общества неизбежно наступает такой момент – несколько лет или десятилетий, когда его будущее рабство или величие зависят от решений одной-двух личностей. Такой личностью мог бы стать Почтарь. Слава богу, ею станет Эритрина.

А после тех десятилетий… В сознании Поллака мелькнуло понимание того, что когда-то представлялось ему очевидным. Процессоры становятся все быстрее, пространства памяти – все шире. То, на что сейчас понадобились ресурсы всей планеты, будет доступно каждому. Включая его самого.

За теми десятилетиями… его ждали тысячелетия. И Эри.

Дэнни Хиллис Время перемен. Интеграция человека

В том, что в мире происходит нечто из ряда вон выходящее, можно убедиться на современных графиках. Раньше мы изображали процесс линейного роста в виде прямой, высота которой менялась пропорционально оси прогресса. Однако в настоящий исторический момент рост настолько стремителен, что мы перешли на логарифмическую шкалу.

Мы уже привыкли к тому, что в области вычислительных технологий каждые пару лет показатели удваиваются – скорость процессоров, пропускная способность каналов передачи, количество веб-сайтов в Интернете. Поэтому мы рисуем графики в масштабе, при котором каждый шаг соответствует увеличению на порядок. Отмечая на такой шкале 1, 10, 100, 1000, мы изображаем прогресс в виде прямой, плавно восходящей по времени линии и радуемся этой иллюзии предсказуемости.