«Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства

Надежность ключей определяется их длиной, то есть количеством битов. К примеру, чтобы взломать «слабый» ключ из сорока или пятидесяти бит, достаточно персонального компьютера. Ключи длиной от шестидесяти четырех до восьмидесяти бит посильнее, хотя все еще пробиваемы. Использовать шифры из нескольких сотен бит ненамного сложнее, однако такие ключи способны выдерживать лобовые атаки на протяжении столетий, если не тысячелетий. Криптография с открытым ключом обладает тем важным свойством, что зашифровать текст с помощью длинного ключа гораздо проще, чем взломать такой шифротекст, не имея закрытого ключа. Удлинение ключа экспоненциально повышает сложность взлома. Поэтому увеличение компьютерных мощностей легко компенсируется применением более длинных ключей. Даже «массивные параллельные вычисления», на которые несведущие люди часто ссылаются как на способ взломать такие шифры, предлагают лишь незначительное, линейное ускорение атак взломщиков… уж точно несравнимое с усилиями и ресурсами, необходимыми для операций с большими числами. Противостояние быстрым компьютерам – огромная победа мощной криптографии.

Важное отличие современной криптографии от классического шифрования – асимметричность ключей, тогда как при традиционном шифровании участники общения вынуждены иметь один и тот же ключ. Обменяться ключом с сотнями или тысячами корреспондентов куда сложнее, чем попросить прислать или просто поискать чей-то открытый ключ. И что для нас важнее всего: асимметричное шифрование – единственный подход, при котором такое осуществимо! Взять хотя бы электронные подписи, которые в принципе возможны только в том случае, если закрытый ключ хранится в секрете. При традиционном подходе к шифрованию тот, кому известен секретный ключ, мог бы подделывать подписи, снимать деньги и бесчинствовать как ему вздумается. А свойство асимметрии позволяет безошибочно идентифицировать подпись и при этом не знать ключа, с которым ее можно подделать.

В свете затронутых в этой книге тем криптография выполняет роль непробиваемого силового поля вокруг зашифрованного контента вроде «пузырей» в романе Винджа «Война с Миром». Для вычисления достаточно длинного ключа, например RSA с модулем в несколько тысяч цифр, потребовалась бы энергия (не говоря уже о количестве компьютеров и временных затратах), превышающая энергию всех звезд во Вселенной. (Математически это пока не доказано: нет доказательства того, что факторизация больших чисел представляет собой «NP-трудную» задачу. Не исключено, что когда-нибудь случится грандиозный прорыв в сверхскоростных вычислениях, однако практически все математики сходятся во мнении, что подобное крайне маловероятно. Равно как и слухи о том, что в NASA известен способ быстрой факторизации больших чисел, а следовательно, и возможность взлома RSA.)

Криптографические дебаты

То, что власти боятся разрешить гражданам свободно пользоваться мощной криптографией, совершенно очевидно. Правительства по всему миру уже борются с этой угрозой разными путями, от наложения ограничений на длину ключей и виды алгоритмов или требований хранения депозитных ключей в государственных службах до полного запрета криптотехнологий.

По сути, это борьба за право послать чьи-то мысли и записи в запечатанном конверте в отличие от их написания на «открытке», которую может прочитать правительство (по выражению Фила Циммерманна).

Решение властей США, повторенное на разные лады, заключается в следующем: послания можно запечатывать в конверт при условии, что уполномоченные органы будут иметь к нему доступ. Это все равно что разрешить гражданам закрывать окна шторами только в том случае, если они прозрачны для местной полиции. Проблемы в самом деле довольно схожие. Шифрование, как мы увидим, способствует некоторым видам преступной и революционной деятельности, равно как и запертые двери, шторы на окнах и разговоры шепотом. Однако нам не воспрещается запирать двери, завешивать окна и разговаривать шепотом. Как писал Циммерманн, «у меня должно быть право шепнуть что-то кому-то на ухо, даже если между нами тысяча миль», имея в виду зашифрованную электронную почту или голос (криптография с открытым ключом работает достаточно быстро в сочетании с обычным шифрованием, что позволяет шифровать аудио- и видеопередачи в реальном времени).

Все упирается в глубоко конституционные вопросы, по крайней мере в США. Различные права граждан, перечисленные в Билле о правах, по-видимому, не позволяют правительству конкретизировать формы выражения мнений, настаивать на том, чтобы ключи хранились в полиции, и тому подобное. Многие ожидают, что криптографические ограничения столкнутся с серьезными конституционными проблемами, и несколько исков, оспаривающих различные положения политики США в области криптографии, в самом деле находятся сейчас в судопроизводстве (особенно касающиеся экспорта криптотехнологий в положениях Закона о боеприпасах и связанных с этим ограничений).