Подлодка

Старик страдальчески смотрит в потолок и повышает голос так, чтобы его было слышно в носовом отсеке:

— Первый вахтенный офицер, вы опять сводите счеты с Альбионом?

Штурман доложил о замеченном им объекте на тридцати градусах по курсу. Командир забрался на мостик в том виде, в каком его застало известие: в свитере и тренировочных штанах. Я, по крайней мере, снял с крючка свою резиновую куртку. По счастью, на мне надеты кожаные брюки и ботинки на пробковой подошве.

Предмет легко различим невооруженным глазом. Командир пристально разглядывает его добрых две минуты в бинокль, затем отдает приказ рулевому держать курс прямо на него. Объект быстро приближается, пока не превращается в лодку, нос которой направлен под углом в двести градусов относительно нашего курса.

Старик отправляет вниз двух наблюдателей и тихо объясняет причину:

— Ни к чему им смотреть на это вместе с нами.

Правда, вскоре становится ясно, что делать это было необязательно: спасательная шлюпка пуста.

Старик остановил оба двигателя:

— …Немного поближе, штурман, и прочтите название.

— Стел-ла Ма-рия — произносит тот по слогам. Старик снова вызывает впередсмотрящих на мостик.

— Сделайте запись в журнале — велит он штурману и отдает указания насчет курса и работы двигателей.

Спустя пару минут мы ложимся на прежний курс. Я спускаюсь вниз вслед за Стариком. Спасательная лодка, качающаяся на серо-зеленых волнах океана, пробудила в нем воспоминания:

— Однажды прямо на нас гребла шлюпка, набитая людьми. Необычная вышла история…

Ну же, давай, Старик, не тяни.

Но на этот раз он не вымолвил ни слова больше. Когда-нибудь он все-таки выведет меня из терпения своими причудами и пятиминутными паузами. Мне пришлось собрать всю свое самообладание в кулак, чтобы не пристать к нему с расспросами.

Но вскоре я понял, что Старик не разыгрывает привычный спектакль. Его лицо обеспокоено. Он не знает, как начать. Ладно, мы можем подождать. Я поглубже засовываю руки в карманы брюк, распрямляю спину и переминаюсь с ноги на ногу, чтобы встать поудобнее. Нам некуда спешить.

Я прислушиваюсь к звуку падающих брызг и разбивающихся волн, и тут Старик наконец-то заговорил:

— Как-то я потопил пароход — точнее говоря, его потопила его же собственная скорость. Это был мой третий поход. Взрыв торпеды оторвал ему нос, и он моментально отправился на дно. Он шел вперед с такой большой скоростью, что ушел под воду прямо как подводная лодка. Не поверил бы, если не видел своими собственными глазами. Исчез в мгновение ока. Практически никто не уцелел.

Спустя некоторое время он добавляет:

— Смешно, вообще-то попадание было неудачным — но все произошло именно так!

Мне начинает казаться, что на самом деле он хотел рассказать не эту историю, хотя и эта интересна, и в то же время типична: пересказ фактов из его профессионального опыта — любопытные случаи из практики — необычные отклонения от нормы. Но как насчет действительной истории? В ней должна каким-то образом фигурировать спасательная шлюпка. Мне приходится подтолкнуть ему:

— Так они вовсе не забирались в лодку…?

— Эти — нет!

Я не даю ему возможности почувствовать облегчение от того, что его вынудили говорить, и храню молчание. Он пару раз быстро сморкается, затем вытирает нос тыльной стороной руки:

— Видите ли, люди не должны становиться настолько бесчувственны…

Теперь настает мой черед показать свою заинтересованность, повернув к нему голову. Больше ничего не происходит. Он неотрывно смотрит прямо перед собой. Все в порядке, не надо спешить. Я выжидаю, пока пауза не будет доиграна до конца, и спрашиваю как можно более обычным голосом:

— Что вы хотите этим сказать? Почему вы так решили?

Командир покусывает чубук своей трубки чуть дольше, чем обычно, а затем снова начинает говорить, заметно торопясь при этом:

— Я думал об этом — у меня был однажды случай — люди в спасательной шлюпке, англичане, они засыпали меня благодарностями, а я только что потопил их корабль!

Я не могу дольше притворяться безразличным:

— Ну и…?

Старик с причмокиванием делает еще несколько затяжек своей нераскуренной трубкой, и тут его прорывает:

— Пароход назывался «Звезда Запада». Большой красивый корабль. Десять тысяч тонн. Без эскорта. Просто чудо. По чистой случайности мы оказались впереди него, что нам и требовалось. Я выпустил веером четыре торпеды. Попала лишь одна, и она причинила на удивление незначительные повреждения. Посудина лишь немного осела в воде и слегка замедлила ход. Потом мы влепили в нее еще одну торпеду, из кормового аппарата. Но она и не думала тонуть. Я видел, как люди садились в шлюпки. Тогда я всплыл на поверхность.