Подлодки адмирала Макарова

Через задний люк выбралось лишь семеро. Рихтер, слегка контуженный взрывом, кое-как доложил, что встретил конвой, обстрелял, зацепив, по его словам, канонерку, убрался в сторону и на поверхности полетел на всех парах, желая предупредить… Часть экипажа спаслась, ибо унтер задраил дверь в переборке центрального поста, навсегда оставшись под водой во втором отсеке.

Макаров поклялся, что дойдет до Государя Императора, дабы разобраться с орлами Пилкина.

Вахтенный доложил о появлении следующей лодки, оказавшейся «Окунем» Васильченко. Каперанг наказал ему дрейфовать шесть часов у минного поля и предупредить капитанов «Каймана» и «Мако».

— Средний назад! — Степан Осипович на глаз отсчитал полмили. — Старпом, гляньте карту. Южнее Гохланда хорошая глубина?

— Так точно, ваше высокоблагородие. Но обходить минные поля — миль сорок.

— Столько времени англичанам не дадим. К погружению стоять! Средний вперед. Право руля. — Макаров спустился в центральный пост и занял излюбленное место. — Пойдем через мины.

Подводники решили что ослышались.

— Если карта не врет, глубина около ста десяти футов. Расстояние между минрепами сто двадцать и более футов. Наверху мины соединены цепью, чтобы броненосец, попав между минами, захватил ее таранным форштевнем и подтянул рогатые шарики к борту. Мы пройдем ниже цепи. Боцман, внимание. Ползти над дном аккуратно. Прыгнем вверх — схлопочем мину.

— Ваше высокоблагородие, может, лучше обойти мины с юга?

Макаров отметил, что этого гардемарина хорошая карьера может ждать только на берегу.

— Никак нет, ваше благородие. Командир лодки отдал приказ. О чем вы смеете рассуждать?

«Лосось» отмотал четыре мили к югу вдоль мин и повернул на восток.

— Глубина девяносто футов. Малый вперед. Тишина в отсеках. Слушать касание минрепа.

Неслышно подкрался старпом.

— От палубы до мины больше семидесяти футов, ваше высокоблагородие. Если даже взорвется, слой воды нас защитит?

Макаров с иронией глянул на своего заместителя.

— От чего, по-вашему, она взорвется? Корпус лодки должен о рога ударить.

— Тогда зачем слушать минрепы?

— Доселе никто на субмарине сквозь мины не ходил. Теперь вообразите, дражайший Феликс Викторович, что минреп не скользнет вдоль, а зацепится за горизонтальный руль. Лодка его потянет, потянет, там, глядишь, мина о корпус и бахнет. Какой, позвольте спросить, слой воды защитит?

Старпом глянул на Макарова диковатым взором, подивился, как с такими мыслями командир решил двигать под заграждением, но сдержался и смолчал. На все воля Божья.

Минуты тянулись чудовищно медленно. Даже спокойный с виду Макаров то и дело поглядывал на секундомер. Пусть второпях минзаги бросили всего одну нитку рогатых адских машин, нужно уверенность иметь, что ее минули. А то всплывешь и прямо напорешься.

В отсеках тишина. Едва слышно гудение одного электромотора на малых оборотах, второй застопорен вовсе. Где-то капает вода, чуть шипит воздух, стравливаясь из какой-то прохудившейся системы. Поскрипывают шпангоуты прочного корпуса. На опытовых погружениях лодка глубже ныряла, но и на девяноста футах нешуточное давление. Приглушенно светят лампы, тлеют огоньки — у образа и на сжигателях водорода. Через борта начинает доноситься еле уловимый шепот моря. Такой мирный, словно нет войны и коварных шаров со взрывчаткой.

Скрежет минрепа по левому борту прозвучал как гром.

— Стоп, машина! Средний назад! Лево руля.

Трос скребет в обратную сторону. Затем звук пропадает. По лодке проносится вздох облегчения, но радоваться рано.

Макаров командует вперед и чуть правее. Иллюминаторов нет, да и не помогут они в кромешной тьме. Нужно чувствовать лодку, быстро считать, на сколько корпусов она сдала назад, угадать пространство меж минрепами. Боцман, беззвучно шевеля губами и обливаясь потом, перекладывает рули — во время реверса «Лосось» чуть подвсплыл, приблизившись к рогатой смерти у поверхности.

Снова нервный путь вперед. Кабельтов, два, четыре.

— Стало быть, нам удалось, господа. Средний вперед.

Продвинувшись еще на полмили для страховки, подлодка всплыла и взяла курс в бухту Гохланда. Слева по борту мелькнули рубки двух подлодок по ту сторону заграждения и маяк на скалах южной оконечности острова. «Лосось» обыденно стал под загрузку торпед, будто полчаса назад ничего не случилось, жизнь экипажа и корабля не висела на волоске.

Недавно вернувшиеся командиры минзагов, увидев лицо Макарова, пожалели, что родились.

— Отставить прием мин, господа, — каперанг с трудом себя сдерживал. — Выгрузить немедленно. Протралить проход южнее Гохланда, который почему-то забыли оставить. Кстати, кто командовал посудиной, завалившей минами проход?

Мичманы и гардемарины смолчали, недовольно зыркая на моряков с «Лосося», зачем-то присутствующих на разносе старших по званию и сжимавших винтовки. Лицо одного из минеров дернулось, устраняя сомнения.

— Фамилия, мичман?!

— Синявин, ваше высокоблагородие.