Подлунная Роза

Его глава называл себя Салтр, это имя казалось слишком зловещим, чтобы быть настоящим. Я узнала, что он создал клан Хранителей Жизни и десятилетиями совершенствовал свою технику, обучая ей немногих последователей, вместе они пили силы из других колдунов ради обретения могущества, но все, на что они его тратили, это поддержание клана и собственного бессмертия.

Повелитель жизни и смерти, как ни странно, заинтересовался фокусом с магией воды, и со временем я поняла, почему. Нарушить любую стабильную систему с помощью магии было непросто: или ты подстраиваешься под природные процессы, или ломаешь их ценой своих жизненных сил. Убить человека заклинанием – не каждый маг был способен на это, и дело не в морали, а в колоссальных усилиях, которые нужны для разрушения столь сложной системы. Если ты, конечно, не прибегаешь к физическому воздействию. Эдвин мог валяться без движения неделю, просто развеяв проклятие, ломавшее человеческую природу, при этом и я, и он могли останавливать вышедшие из берегов реки и гасить лесные пожары, чувствуя после этого не больше усталости, чем от денька на грядках у лесного домика.

Салтр и его клан обращали чужие жизни в свою силу и обратно с легкостью ребенка, играющего с водой и парой ведерок, но ни один из них не мог умертвить за мгновения, как Тью. Их пугало и завораживало то, с какой легкостью простое колебание стихии способно развеять по ветру пылающую бесценной энергией жизнь.

Салтр предложил мне быть их гостьей и потратить немного времени на то, чтобы обучить его странной иноземной магии. Он не запрещал мне уходить и не заставлял меня остаться, однако я не обманывалась этой вежливостью: стоило мне возразить хоть единожды, и меня ждала участь оказавшихся внизу. Я знала свое место и была послушной пленницей.

Мы занимались примерно по часу в день, – едва ли в пещерах можно было уследить за временем. Я придерживалась тактики, которую в свое время использовал Эдвин, чтобы проводить со мной побольше времени. Я начинала с простейшего, разбавляя полученные от Тью знания рассказами десятков других магов воды, и каждый раз оставляла урок незавершенным, чтобы спустя время Салтр звал меня снова. Тогда я заканчивала объяснять старый трюк и переходила к новому, который так же не успевала закончить.

На мое счастье, Салтр уставал очень быстро, и я точно могла рассчитать время, на которое его хватит. Вскоре я стала подозревать, что он может быть вдвое, а то и втрое старше, чем казался внешне, и силы, поддерживающие в нем жизнь, давно ему не принадлежали. Вот почему он так быстро выматывался.

Выходить и спускаться к ямам с пленниками мне не позволяли, однако по пещерам я могла перемещаться, как и когда захочется. Мне выделили комнату убитого мной мага, кормили, дали одежду, в которой было не так холодно. Не только Салтр заинтересовался моими умениями, остальные колдуны тоже хотели научиться, но им, в отличие от старейшины, я могла отказать, а им приходилось принимать мои отказы. Если бы я рассказала старику, что его приближенные хотят научиться убивать одним жестом, это вызвало бы у него никому не нужные подозрения. В связи с этим я заняла в клане неоднозначное, почти забавное положение любимой обезьянки главаря.

Я была пленницей, нелепой ведьмой, играющейся со стихиями, в кругу вечно живущих вампиров. Они следили за каждым моим шагом из тени, но избегали преграждать мне дорогу. Их неиссякаемое высокомерие причудливым образом переплеталось с заискивающими улыбками, а немая угроза с пугливой доброжелательностью. Никому из них не хотелось проверить мои таланты на себе, к тому же меня запрещалось трогать, пока я развлекаю Салтра. Но соверши я хоть один промах, и они разорвали бы меня без единого сожаления. Негласное перемирие, ненадежное, как водная гладь, но и я, и колдуны делали все, чтобы не нарушать его.

Я избегала их попыток сблизиться, а тем, кто пытался давить на меня, давала отпор, но только от одного из колдунов отделаться так и не смогла.

Его звали Сирил, бледный взъерошенный парень, чей облик, в отличие от остальных, еще хранил черты живого человека. Его кожа была не такой бледной, а глаза лучились мягкой зеленью южных болот. Единственный цвет, который выделялся на фоне невыносимой серости пещер.

Он часто подкарауливал меня на пути к пещере, отведенной под столовую, или когда я бывала у подземного ручья. Возникая из ниоткуда, он усаживался рядом и делал вид, что хочет поддержать меня, помочь освоиться в клане или вроде того. Он болтал со мной и неловко шутил, словно мы были парой приятелей, встретившихся на прогулке. Его нелепые попытки вытянуть из меня секреты Тью ничем не отличались от хитростей остальных, но другие в конце концов отступали, а он и не думал. Он с таким упорством искал моего общества… в конце концов я увидела в нем возможность для будущего побега и решила принять его внимание.

– Ну что за нелепость! – Сирил смеялся, наблюдая, что я вытворяю с водой. По моему желанию струи отделялись от потока ручья, и носились по поверхности тройкой лошадей или обращались в дельфинов.