Подлунные истории (сборник)

Галимджан обернулся. В изумлении застыл на месте – вокруг фигуры Салавата разлилось сияние. Сглотнув, он выдавил:

– Это проделки Сатаны?

– Нет, – покачал головой батыр, – речь идет о его слуге, коварном демоне. Имя его – Кощей, именно он является владыкой многих земных сокровищ и одновременно повелителем дурмана, коим потчует несчастных. Сказывают, что когда-то давным-давно он был одним из Великих, тех, кто населял Землю-матушку до людей. Сгубила его страсть к запретным плодам, пристрастился он к хаоме, а потом…

– Впрочем, неважно, – Салават махнул рукой, свечение вокруг него стало постепенно гаснуть.

Батыр запрыгнул на коня, жестом пригласил проделать то же и спутнику. Галимджан пристроился сзади, аргамак скакнул и… взмыл в воздух.

Они скакали-летели по небу, внизу – все те же угрюмые скалы и зловещие расселины ущелий. Но вот на горизонте появилась чудовищная гора, потрясающая своими размерами даже в этом краю гигантских скал. Когда они приблизились, Галимджан понял, что гора целиком сложена из черного хрусталя, а на вершине ее высился хрустальный же замок.

– Логово Кощея, – глухо обронил Салават, осаживая скакуна. Взор его, устремленный в сторону зловещей вершины, полыхал праведным гневом. Казалось, еще чуть-чуть и глаза батыра подожгут проклятый замок, испепелив вместе с его обитателем. Но в следующее мгновение воин повернул коня, и они поскакали обратно.

Очутившись на светящемся мосту, оба спешились.

– Теперь ты знаешь тайну беззакония, егет, – молвил Салават, – твоя миссия будет заключаться в неустанной борьбе с кощеевыми слугами за души людей – твоих соотечественников-ватандашей. Но это не сейчас. Покинув земной мир, ты совершишь удивительное путешествие по иным мирам, побываешь на разных плоскостях Вселенной. И лишь затем, познав сокровенное, вернешься на Землю. К тому времени минует почти три десятка лет. Ты родишься в Уфе, вырастишь, вновь станешь писателем и однажды все вспомнишь и поймешь. Мы же будем тебе помогать, поддерживать и направлять. Но последнее слово останется за тобой – тебе решать, на какой путь становиться. Помни: противники Воинства Небесного тоже не дремлют, и у них имеется множество разных способов заставить тебя отречься от Отца Небесного, от Родины земной, от своего народа, склонить на свою сторону. Всегда помни об этом и будь бдителен! Я верю в тебя – ты настоящий егет…

Галимджан смущенно улыбнулся:

– Соратники и друзья называли меня мугаллимом, учителем, а ты, высокочтимый – егетом. Только какой из меня джигит?

– Ты и есть воин-егет, – серьезно заявил Салават, – вспомни, как боролся и словом, и делом с деспотами и притеснителями народа – за что и в тюрьме царской отсидел, как занимался сбором разведданных в тылу врага. Такие люди, как ты, Галимджан-агай – соль земли!..

В это время они достигли края моста.

– А теперь, прощай, Галимджан. И до встречи – мы обязательно свидимся.

Батыр крепко обнял его, отстранил, всматриваясь в лицо. Затем махнул рукой, и Галимджан почувствовал, как улетает во тьму.

Очнулся на нарах, в своей камере. Все ясно помнил. За забранным решеткой с толстыми прутьями оконцем забрезжил серый рассвет. Слышно было, как не на шутку разыгралась вьюга.

Уже зная, что его сегодня ждет, он улыбнулся. Все еще только впереди! Смерти нет, смерть – самый большой обман в мире.

Узник достал из кармана алюминиевую ложку и концом ее ручки процарапал на стене в укромном месте надпись: «Ибрагимов Галимджан Гирфанович. 12.03.1887 – 21.01.1938».

Последний шанс

«– Жизнь будет прекрасна, госпожа, если каждый раз я буду встречать тебя и буду любим тобой.

– Да, в каждой жизни ты будешь встречать меня, Одиссей, то под тем, то под другим видом, то в этом, то в ином образе, так как Вечная Красота, дочь богов, имеет много образов, а любовь имеет много имен. Ты будешь встречать меня, чтобы вновь утратить!»

Генри Райдер Хаггард

Артур Ханов брел вдоль каменистого склона, справа от него зияла глубокая пропасть, поглотившая его врагов, целое состояние и ту, что была ему дороже всего на свете. Он брел, пошатываясь из стороны в сторону, весь в крови – своей и чужой. Ханов ни о чем не думал, он знал, что с этого момента жизнь для него кончилась.

Шорох осыпавшихся из-под ног камешков вывел его из состояния глубокой прострации. Он горько усмехнулся.

– Вот и все, – прошептал он со слезами на глазах, и обруч беды сдавил его горло. Все планы и мечты, все его будущее там он бросил затуманенный взгляд в ущелье – вместе с НЕЮ. Почему же…