Подмастерье

– Ты сдал, твой чин за тобой, – прорычал он с порога. – И теперь, если не хочешь, чтобы я отправил тебя охранять Запретные Земли, ты направишься прямиком в чёртову Менону. Езжай и разбирайся со своими женщинами сам. Считай это капризом тирана!

Он захлопнул за собой дверь с такой силой, что в комнате задребезжали все стёкла. У Филя не было сомнений в том, что взбесило Флава: это могла быть только госпожа Фе.

Зная, на что способен император в гневе, юноша быстро собрался и, не пообедав, стремглав побежал на конюшню. Получив там пинок в зад и укус в плечо от Ветра за свои декабрьские прегрешения, он оседлал злопамятную скотину и поскакал в Менону, надеясь добраться туда до темноты.

Он не имел понятия, что скажет Мете по прибытии. Но избежать гнева императора и привезти любое окончательное решение было сейчас важнее всего. Это избавляло Флава от визитов приёмной матери Филя, которая была способна вывести из себя даже ангела, если была на него сердита.

Толстощёкий император мог обмануть своей внешностью многих, но не Филя. Именно Флав не моргнув глазом развалил замок Хальмстем в пыль со всем, что там было внутри. А после этого ещё гордился этим достижением. Такой император сотрёт с лица земли любого, если ему крепко досадить.

Как Филь ни погонял коня, Ветер не желал скакать в полную силу, и они достигли Меноны только на закате.

История дома Хозеков восходила к дням, когда жилища строили, чтобы при случае отразить нашествие врага. Он возвышался посреди дубравы – массивный, трёхэтажный, многоугольной формы, с узкими бойницеобразными окнами на первом этаже, шире – на втором, и ещё шире – на третьем. На крыльце дома стоял сам хозяин – главный имперский архивариус Кардо Хозек, в зелёном халате и тапочках, и с прищуром смотрел в сторону ворот. Ветер ласково трепал венчик волос вокруг его обширной лысины.

– Заезжай, открыто! – крикнул он и приглашающе помахал рукой. – Потом закрой за собой на цепь и замок!

Вспомнив, как его встречали здесь без малого два года назад с собаками и крепко запертым забором, Филь усмехнулся тому, как легко покупается доверие этого господина, который Филем же был назначен на должность финансового контролёра Газовой гильдии.

Юноша завёл коня на конюшню, где не было ни души, расседлал его, накрыл свободной попоной, сунул ему под нос два ведра – с овсом и водой – и направился к дому. Господин Хозек по-прежнему дожидался его на крыльце, запахнув на груди халат.

– Они ищут подснежники в лесу, а я дышу свежим воздухом, – сообщил он, стуча зубами, и быстренько заскочил с гостем в тёплое помещение.

Внутри ничего не изменилось с последнего посещения Филя. Всё тот же огромный пустотелый ствол дуба, проходящий через центр гостиной, вёл наверх, со ступенями, вырубленными в нём изнутри. Всё те же подушки на полу и кресла вокруг. Разве что на стене у обеденного стола появился большой портрет Анны, одетой в дымчато-серое платье, пояс которого стягивала серебряная цепь с крупными звеньями и грушевидными жемчужинами на концах. Погибшая любовь Ирения выглядела на портрете как живая. Увидев её, Филь потупил взгляд.

– Зачем прибыл? – поинтересовался господин Хозек без церемоний.

Они не виделись девять месяцев, но хозяин не посчитал это достаточной причиной, чтобы раскланиваться. Знакомый с его характером Филь не переживал об этом, считая куда более полезным другое его качество: господин Хозек всегда откровенно выкладывал, что думает.

– Объясниться с вашей дочерью, – хмуро ответил Филь, – в поисках приключений на свою харизму.

В счастливые дни два года назад Мета помянула его харизму, он запомнил это слово, а потом долго глядел на его определение в словаре, не понимая, как это может к нему относиться.

– Звучит как брачное объявление, – заметил господин Хозек, выставляя на стол кипящий чайник с вином и кореньями, судя по запаху, и две кружки. – Кроме коня у тебя есть другой багаж с собой?

– Нету.

Господин Хозек ехидно ухмыльнулся:

– Сильно торопился, видать?

– Торопился, – признал Филь.

– Император погнал?

– Он самый.

– Правильно сделал, – сказал господин Хозек и щедро отхлебнул из кружки.

Прокашлявшись после горячего вина, он уставился на Филя зелёными глазами, в которых отражался закат за окном.

– Я давно знаю его и твою семейку, чтобы легко предсказать, как это должно было закончиться: твоя приёмная мать явилась на аудиенцию и наговорила чёрт-те чего. Так?

– Так.

– Ну и зря! Ей следовало поступать исходя из логики.

– Это как? – заинтересовался Филь и в свою очередь приложился к горячему вину.