Подмастерье палача

– Не я!! – истерически, во весь голос, дико заорала женщина. – Я не ведьма!! Я не травила мужа!!

– Палач, начинай! – отдал приказ Робер де Вилан палачу Монтре. Тот кивнул мне.

Защелкали шестерни дыбы, когда мы вдвоем нажали на рукоять. Веревки растянули Маргариту Шеро на столе, прижимая ее тело к острым иголкам под спиной. Женщина дико заорала.

– А-а-а!!

– Погоди, палач!

– Маргарита Шеро, признаешься ли ты в убийстве своего мужа Анри Шеро по наущениям дьявола и с помощью колдовского зелья?

– Не-е-ет!! Это не я-а-а!! Не я!! – надрывно закричала женщина. – Милосердия прошу!! Дева Мария, защитница, спаси и помоги мне!!

– Андрэ, пиши. Не признает вину, несмотря на использование дыбы.

Перо заскрипело по бумаге.

– Палач, готовь раскаленные клещи.

Монтре, взяв в жаровне свой инструмент и повернувшись к ней, подошел и щелкнул раскаленными докрасна клещами прямо перед ее лицом. Это окончательно сломало женщину. Она дернулась всем телом, застонала и неожиданно признала вину:

– Признаюсь… Я отравила. Я ведьма.

– Писец, пиши. Обвиняемая признает вину!

Перо противно заскрипело по бумаге. В моей прошлой работе без подлых и грязных приемов никак нельзя было обойтись, но при этом я никогда не играл роль честного шерифа. На душе стало гадко и противно, словно я только что наступил в кучу дерьма.

«Это не правосудие, а какая-то жуткая пародия на него. Скорее всего, женщину оговорил рыбник, который ее домогался. Взял и придумал сказку о колдовских зельях. Но тогда почему ее оговорили родители мужа? И почему стражники взяли ее на месте преступления. По наводке?»

– Маргарита Шеро, признаешься ли ты в том, что по наущению дьявола и с помощью колдовской отравы убила своего мужа, Анри Шеро?

– Признаюсь.

– Продала ли ты душу дьяволу? Призывала ли ты его, чтобы подписать с ним договор?

– Призывала. Признаюсь, – тихим и безжизненным голосом отвечала на его вопросы женщина.

– У меня к тебе больше нет вопросов, – сказал заместитель прево. – Палач, ослабь веревку.

Пьер поднял стопоры, медленно ослабляя веревки, – в противном случае боль возвращаемых на место суставов оказалась бы страшнее, чем причиненные ранее мучения. Маргарита заплакала, слезы потекли по ее щекам. Отвязав женщину от стола, я помог ей подняться, стараясь не смотреть на ее спину. Деревянные иглы дыбы были все в крови.

– Оденьте ее.

Я помог ей одеться. Женщина, казалось, ушла в себя, ни на что не обращая внимания, только по лицу пробегали судороги боли. Поддерживая ее, снова подвел к столу.

– Милосердие призывает меня предупредить тебя, Маргарита Шеро, что после твоего признания тебя ждет виселица.

Было видно, что ее психика надломлена, и она, похоже, даже не услышала его слова, потому что даже не взглянула на Робера, продолжая безучастно смотреть в пол.

Потом разбирали еще два дела: грабителя Луи Базена и вора, залезшего в дом и схваченного ночной стражей. Если Луи сознался довольно быстро, то вор оказался крепким орешком и, пройдя все пытки, не сказал ни слова, поэтому его дело отложили на завтра. Как я понял, получив со временем своеобразный опыт, такие упрямые и неразговорчивые тоже попадались, вот только их хватало ненадолго. Два-три дня, и они обычно ломались, давая признания. Закончив с делами этих двух злодеев, заместитель прево решил, что пора обедать, а следом за ним ушел писец.

– Есть хочешь? – спросил меня Пьер.

– Нет.

– Ты крепкий парень, Клод. Не помню ни одного своего подмастерья, а их у меня было трое, кто бы так хорошо держался. Ладно. Робер не скоро придет, так что время есть. Пошли.

Выйдя из здания тюрьмы, мы завернули за угол, и я увидел пасторальную картинку: клумбу с цветами и рядом стоящие две лавочки. На одной из них сидели два стражника, уже пожилые, с сединой в волосах. Они поздоровались с палачом, как старые знакомые.

– Франсуа, как твоя спина? – спросил палач одного из них.

– Пока не очень, но уже лучше. Спасибо тебе, Пьер.

– Заходи, если что, – ответил Монтре и попросил: – Вы парня не дергайте. У него сегодня первый день.

– Да все понятно. Пусть отдышится, – ответил Франсуа.

Монтре пришел за мной где-то через час. У сидевшего на своем месте заместителя прево был весьма довольный вид, а вот насчет Леруа этого сказать нельзя, было видно, что время от времени он морщит лицо от боли. Из четырех дел, которые были предложены к разбирательству, только одно заместитель прево отправил на доследование, а вот по последнему делу вышел курьез. Пришел Дядюшка Гастон и развел руками. Оказалось, что наш подозреваемый разбил себе голову о стену и сейчас с ним разбирается тюремный лекарь. Робер де Вилан расплылся в довольной улыбке и тут же заявил:

– На сегодня все.

Проходя мимо, он неожиданно похвалил меня:

– Хороший тебе на этот раз помощник достался, Пьер. Ни разу не блеванул. Не то что твой жирный болван Жан, который в первый день все здесь заблевал. Ха-ха-ха!

Мы вышли из тюрьмы, а у меня из головы не выходила Маргарита Шеро. Дело в том, что причиной ее смерти стало не банальное преступление, а средневековая мистика.