Подмена

— Ты не… ой! — Он дотронулся пальцем до губы, то есть до пластикового клыка. — Ты не открывал окно. Ты хоть знаешь, как давно ты не открывал окно в моей машине?

Тут и до меня дошло. Я отлично себя чувствовал — и это после пятнадцатиминутной поездки в машине!

— И что из этого?

— Ничего. Просто странно.

Я кивнул, и мы немного постояли перед воротами, глядя друг на друга. За нашими спинами кто-то орал гимн школьной команды, очень громко, но очень фальшиво.

Мы вошли в ворота и побрели к черному входу в дом.

Дверь вела в огромную, ярко освещенную кухню, набитую посудой и разной утварью в виде коров или коровьей раскраски.

И еще там была Тэйт. Потому что теперь она была везде, лезла во все щели, всеми способами осложняла мне жизнь и не собиралась прекращать это занятие.

Увидев меня, она улыбнулась, но улыбка у нее вышла злой и торжествующей, будто она победила меня в какой-то игре.

Тэйт стояла, прислонившись к шкафам, между Дрю и Дэни. Она тоже была без костюма, зато с каким-то диким обручем на голове. Две светящиеся звездочки на длинных стерженьках-антеннах, раскачивались над ее макушкой, бросая разноцветные отсветы по всей кухне.

Я сделал глубокий вдох и, стараясь держаться, как ни в чем не бывало, прошел мимо Тэйт к холодильнику. Достал с полки на двери банку «Натти Лайт»[9] и побрел к стойке.

Дэни, стоявший возле раковины, возился с бутылками и ложками, смешивая какой-то коктейль. Для вечеринки он взял напрокат костюм скелета, а сверху нацепил толстовку с капюшоном на молнии, как герой фильма «Дони Дарко». Дрю, ясное дело, нарядился Фрэнком-кроликом из того же фильма, только сейчас его кроличья маска валялась на стойке.

Дэни добавил в коктейль терновый джин и каплю гренадина и толчком послал стакан по стойке к Дрю.

— Попробуй и скажи, чего не хватает.

Дрю отпил глоток, поперхнулся и отставил стакан.

— Гадость!

Дэни, насупившись, швырнул в него мерной ложечкой.

— Гадость — это ты! Я ждал конструктивного отзыва, поганый засранец! Говори, чего не хватает?!

Дрю тоже запустил в него ложкой.

— Того, кто возьмет на себя смелость вылить это в сортир!

— Тогда сам смешивай себе коктейль, бармен недоделанный!

Они затеяли дружескую толкотню, потом Дэни натянул на голову Дрю кроличью маску, и они вместе устремились в гостиную. По дороге Дрю натянул Дэни на лицо капюшон.

Росуэлл к этому времени уже испарился — видимо, отправился на поиски Стефани.

Я остался один на один с Тэйт, размышляя, стоит уйти или остаться. Меня абсолютно не привлекала перспектива обсуждать ее умершую сестру, но я не сомневался, что Тэйт все равно от меня не отвяжется, а значит, лучше обсудить это здесь и сейчас, без свидетелей.

Краем глаза я обратил внимание на изгибы тела Тэйт под футболкой, и мне вдруг захотелось до нее дотронуться, в то же время я помнил, что должен держаться ниже травы и тише воды.

Я остановился прямо перед Тэйт — так, по крайней мере, никто не мог слышать, о чем мы секретничаем. Она поджала губы в недоброй насмешливой ухмылке, с них вряд ли могло слететь что-то приятное. Волосы Тэйт пахли грейпфрутом и чем-то очень легким, трепещущим, совсем для нее нехарактерным, но почему-то милым.

— И кто же ты такая? — спросил я, щелкая пальцем по ее «антенне».

— Ох, даже не знаю — скажем, киборг-богомол. Нет, марсианин! Или алюминиевая фольга. А ты кто?

Я отставил в сторону пиво и уперся ладонями в шкафчик. Нет, это был не я — я стал кем-то другим.

«Я — нормальный, обычный человек, родившийся в нормальной биологической семье, с карими глазами и розовыми ногтями, которые не синеют, когда официантка в кафешке приносит мне порцию жареной картошки не на алюминиевом, а на металлическом подносе».

Нет, ничего такого я конечно, не сказал.

Глаза Тэйт были суровыми и загадочными.

Не отнимая взгляда с моего лица, она протянула руку и взяла забракованный коктейль Дэни.

А я опустил голову и уставился в пол.

— Хватит смотреть на меня так.

— Как так?

«Будто я глупый и жалкий, а ты меня ненавидишь».

Я пожал плечами.

— Не знаю. Никак. — Я поднял глаза, поймав ее беззащитный взгляд. — Слушай, а что ты вообще тут делаешь?

Тут кто-то в соседней комнате включил быструю попсовую песенку, вы все, конечно, ее знаете — про то, что все будет хорошо, что нужно быть собой и стараться изо всех сил, и тогда все сбудется, а остальное — вздор и полная чепуха.

Девчонки танцевали все вместе, подпевая себе вслух.

— Странная эта песня, — сказала Тэйт с каким-то напористым оживлением, будто давая мне понять, что не меняет тему. — А главное, совсем не смешная.

В ее неотступном взгляде сквозила острая и ничем не замутненная печаль, своими ржавыми лучиками окаймлявшая ее зрачки. Но Тэйт продолжала ухмыляться беспощадной улыбкой. Из-за этого вид у нее был такой, словно девушка едва сдерживается, чтобы не вцепиться кому-нибудь в глотку.

Я прислонился к стойке, пытаясь придумать Ударную фразу и одним махом положить конец всем этим разговорам. Требовалось что-нибудь окончательное и бесповоротное, такое, что решило бы проблему раз и навсегда.

Тэйт, продолжая ухмыляться мне в лицо, одним длинным глотком выпила коктейль Дэни.