Подмена: кого я люблю?

Бодро зашагал прочь, наблюдая за десятками пришлых, покинувших свои жилища.

Чувствовал льющееся от них любопытство, какую-то жадную неудовлетворенность, от которых стало неприятно. И даже женщина, продолжающая держаться за его руку, испытывала от чужих взглядов явный дискомфорт.

Когда они миновали пару улиц, стало легче. Закат окрасил небо в приятный фиолетовый оттенок, по воздуху разлилась прохлада наступающей ночи.

Пришлая остановилась около высокого здания и постучала в окно. Пока она разговаривала со своим соплеменником, Иноу еще раз огляделся, запоминая расположение строений, как вдруг…

Мимолётное, но острое ощущение чужого присутствия взбудоражило все органы чувств. Здесь кто-то из его народа!!!

Начал лихорадочно оглядываться, но, не увидев никого живого, рванул в ту сторону, откуда донесся слабый сигнал. Свернул в первый же поворот и… буквально налетел на местную жительницу.

Женщина сдавлено вскрикнула, прижимая ладони к груди, но в тот же миг испуганное выражение её лица сменилось радостью, и она бодро шагнула к Иноу, становясь к нему вплотную.

— Ян?

Голос женщины прозвучал хрипло, взволнованно, а наружу хлынули яркие чувства облегчения.

Не успел Иноу очнуться, как изящные руки пришлой потянулись к его шее… как будто намереваясь задушить.

Отшатнулся назад, не позволяя ей этого сделать, и женщина разочарованно сникла.

— Прости, — шепнула кисло. — Разум совсем помутился! Понимаю, что здесь не место… Просто… я слышала, что с тобой случилась беда. Ты не представляешь, как я переживала! Но вижу, что ты в порядке, и я просто счастлива!!!

Кажется, она даже смахнула слезу с длинных черных ресниц, но Иноу было всё равно.

Его взгляд был прикован к небольшому голубому камню, закованному в кроваво-красную оправу. Он висел на шее незнакомки в виде кулона. Этот камень незримо, но ощутимо полыхал энергией жизни — родной и до боли знакомой. Именно его импульс он почувствовал минуту назад…

Иноу побледнел.

Это украшение называлось «ауйрен» и для каждого кириянина считалось священным. Его надевали при рождении и снимали только после смерти хозяина. Точно такой же «ауйрен» сейчас болтался на шее Иноу. Он был спрятан в складках одежды и приятно согревал кожу.

Но откуда чужой «ауйрен» мог оказаться у какой-то там пришлой??? Кто из его народа умер, чтобы расстаться с ним???

У кириян было особенное отношение к смерти: они ее боялись. Боялись и ненавидели всем сердцем. Взыгравший в душе Иноу трепет заставил стать безрассудным, и он протянул вперёд руку, пытаясь сорвать «ауйрен» с шеи женщины. Но едва он притронулся к камню, как ладонь незнакомки накрыла его руку. Пальцы кириянина оказались крепко прижаты к выдающейся женской груди, виднеющейся из глубокого выреза в одежде. Глаза незнакомки странно полыхнули. На ярко-красных губах заиграла довольная улыбка.

— Я тоже скучаю по тебе, котик… — с придыханием прошептала она, хотя Иноу её совсем не понял. Хотел выдернуть руку, но просто не успел: позади послышался ледяной голос зеленоглазой.

— Что здесь происходит???

Глава 8. Воскрешение надежды…

Мишель ошеломлённо вертела головой, чувствуя, что сердце начинает выпрыгивать из груди. Где Ян? Куда он мог запропаститься?

Рванула вперёд, даже забыв забрать сметанники у булочника, и тот высунулся из окна, крича ей следом: «Что случилось???».

Молодая женщина его не слышала. Всё внутри вопило, оглушая: «Он опять ушёл! Опять!!! Только не снова!!!». Ей казалось, что если Ян исчезнет из ее жизни и теперь, то от этой жизни вообще ничего не останется. Ведь нежность, загоревшаяся вновь в его карих глазах, уже начала исцелять ее сердце…

Ян нашелся быстро, однако ситуация, в которой Мишель его застала, была дикой.

Он стоял за ближайшим поворотом вплотную к Эллен Бин. Та была разодета, как на прием: узкое короткое платье оголяло стройные ноги, приталенный пиджак подчеркивал шикарную фигуру, а грудь едва ли не вываливалась из внушительного выреза рубашки.

Мишель застыла, как вкопанная, тяжело дыша. Кровь ударила в голову, в ушах зазвенело. Ян стоял к ней спиной, но вот лицо вдовы-развратницы молодая женщина видела очень хорошо. Сколько было в этом лице торжества и самодовольства, похотливой развязности и распущенности!

Если бы она застукала их всего пару дней назад, то никогда в жизни не позволила бы себе подойти. Прежний Ян тут же втоптал бы ее в грязь. Мишель развернулась бы и ушла, а потом… потом, наверное, съехала бы к родителям.

Но сейчас, когда Ян изменился, когда он стал больше похож на неразумного ребенка, Мишель не могла остаться в стороне. Словно он всё еще мог принадлежать только ей…

Изнутри попёрла решимость, подстёгнутая лютым гневом, и молодая женщина решительно двинулась вперед.

Однако в этот момент Ян протянул руку и весьма бесстыдно приложил ладонь к вырезу на груди Эллен Бин. А та накрыла его руку своими пальцами и возбужденно задышала. Глаза вспыхнули, ярко-красные губы растянулись в самодовольной улыбке…

Мишель почувствовала, как в груди поднимается ненависть.

Ворковать прямо на улице! Ни стыда, ни совести!!!!