Подмена: кого я люблю?

Мишель прислонилась к стене, а потом медленно сползла по ней на пол. Слёз не было. Кажется, они просто закончились.

А она, дура, уже успела размечтаться, что «новый» Ян будет только её…

— Мама!!! — из гостиной донеслось хныканье Дина.

— Отдай! — присоединился к нему Рон.

Мишель бы радоваться, что сыновья наконец-то начали произносить свои первые слова, но она не могла.

Черная дыра, образовавшаяся в районе сердца, высасывала все силы, а мысли наполнялись только отчаянием.

Он не вернется!!! На сей раз Ян ушел действительно навсегда…

Закрыла глаза, ощущая себя безжизненным засохшим деревом, которое отчаянно боролось за жизнь, но все-таки проиграло слишком жгучему палящему солнцу. Остро захотелось сдаться и просто плыть по течению бурной и немилосердной реки жизни…

Резво хлопнула входная дверь, заставив Мишель вздрогнуть и распахнуть глаза.

Замерла на пару мгновений, а потом вскочила на ноги и метнулась прочь из комнаты.

Он стоял пороге — бледный, задумчивый, но… какой-то особенно родной. Мишель бы сейчас не показывать своих чувств, не лететь ему навстречу, словно она всепрощающая дура, но молодая женщина не могла остановиться.

Подбежала вплотную к Яну и заглянула ему в глаза. Словно пыталась прочитать в них правду о том, где он был.

Лицо мужа посветлело, когда их взгляды встретились. Морщинка меж бровей разгладилась, а губы тронула едва заметная улыбка. Он весь словно осветился, засиял чем-то совершенно ему не присущим, задевающим струны влюбленной души рядом…

Мишель показалось, что земля уходит из-под ног от обрушившегося облегчения и трепета: он прежний! Тот самый мягкий и бесхитростный Ян, в которого она успела так сильно влюбиться заново всего за один день! А может даже сильнее прежнего…

Неловкое молчание затянулось, и Мишель, смутившись от своего порыва, начала пятиться назад, но Ян вдруг сорвался с места, подтянул ее к себе и… обнял, пряча лицо в изгибе тонкой белой шеи. Глубоко вдохнул, вздрагивая и передавая эту неистовую дрожь ей.

Они замерли, трепетно дрожащие, словно и не было за плечами нескольких лет неудачного брака и полного отчуждения…

Сердце молодой женщины колотилось и в груди, и в висках, оглушая, одуряя, заставляя учащенно дышать. Но она преодолела свой первый шок и жадно, почти яростно обняла талию Яна в ответ.

Яркая вспышка с легким треском пробежала по их одежде, заставляя волосы встать дыбом, но неприятного ощущения не последовало. Наоборот, Мишель ощутила легкую и головокружительную эйфорию, затопившую изнутри.

«Какое странное статическое электричество!» — подумала она между прочим, закрывая глаза от удовольствия. Кажется, ей даже в далеком прошлом не было с Яном настолько хорошо…

Глава 11. Не статическое электричество…

Иноу подозрительно принюхался к парующему блюду, которое Мишель радостно поставила перед ним на стол. Небольшие коричневые кусочки выглядели… страшно представить… как чья-то изжаренная плоть!

Сглотнул, пытаясь унять подступающую тошноту.

— Что это? — большие карие глаза немного испуганно и как-то немужественно уставились на молодую женщину, стоящую около стола.

Легкая улыбка сползла с лица Мишель, уступив место растерянности.

— Жареная курица, как ты любишь… — пробормотала она, чувствуя острый всплеск тревоги. Неужели он мог забыть даже такую простую вещь, как вид жареного мяса???

Супруг стремительно побледнел, а потом начал неистово зеленеть.

— Неужели ВЫ это едите??? — вырвалось у него, и он брезгливо отодвинул тарелку подальше от себя.

Сбитая с толку Мишель поспешила убрать ее в холодильник, задаваясь вопросом, кого именно Ян имел в виду, говоря это резкое «вы»?

Через пару минут перед ним стояла чашка чая с тостами.

Иноу немного отошел от шока и осторожно взял в руку поджаренный хлеб. Не уловив в нем ничего животного, откусил и окончательно успокоился.

Кирияне не ели животных. Они питались их энергией, а не плотью, поэтому открытие, что пришлые убивают ради еды, Иноу дезориентировало и ужаснуло. Но он быстро взял себя в руки. Варвары, чего уж там удивляться!

Правда, при виде Мишель тотчас же смягчился, особенно когда почувствовал ее огорчение.

Чтобы порадовать её, захрустел тостами с удвоенным удовольствием, хотя не очень хотел есть. Но уже через минуту оценил подобную пищу: сил значительно прибавилось.

Мишель убежала в комнату переодевать детей, а Иноу, вытянув ноги на неудобном стуле, задумался.

Почему он вернулся сюда?

Не смог поступить иначе.

Не мог уйти, не прикоснувшись к ней вновь, не заглянув в омут зелёных глаз…

Хотя кириянин прекрасно осознавал бессмысленность своего присутствия рядом с пришлой, он всё равно хотел этого всей душой.

Их парность и связь противоестественны. Наверное, это ошибка природы. Может, он какой-то неправильный? Или же это проклятье — найти пару в стане врага?

Но проклятье казалось слишком заманчивым и прекрасным, чтобы таковым быть…