Подмена

— Что он за «человек» я узнал у братвы, — сказал Арбуз, — безбашенный отморозок, хитрый, изворотливый. Он проиграл в казино в пух и прах, пустил по ветру фирму своих покойных родителей. А фирма крепко на ногах стояла, пока Слива за нее не взялся! А когда денег у него не осталось — он банду сколотил и стал с карабином народ грабить.

— А в камере-то мне Слива другую историю рассказал. Как будто бы он денег кому-то в долг дал на товар, его кинули, он взял карабин и пришел требовать долг. Его поймали, посадили, еще и чужих преступлений навешали.

— И ты поверил в это фуфло? Он тебя развел, как пацана!

— Я вообще доверчивый, — ответил Антон, — я ведь и тебе в юности нашей поверил, когда ты меня Танкисту и его банде сдал, а сам притворился передо мной, что и тебя тоже отмутузили средь бела дня. А сам кровь из десны высасывал и в умывальник сплевывал.

Арбуз поначалу опешил от неожиданности, ведь те факты общей их юности, что вытащил из памяти Антон, он почти уже позабыл, но быстро пришел в себя.

— Ты еще вспомнил бы как я у тебя удочку стащил в лагере, — усмехнулся он, — а потом спорил до усрачки, что это моя удочка и мне ее мой дядя прислал по почте. У меня и дяди-то никакого нет!

И Арбуз захохотал во все горло. Легко он спустил на тормозах важную для Антона проблему.

— Жизнь такая, Антон, — добавил Арбуз, посуровев, — иногда приходиться жертвовать мелкими картами, чтобы выиграть всю игру. Вот мы тогда с тобой на танцах надавали по мордасам Танкисту, а за ним сила стояла — «семья» блатная нашего района. А у меня, ты знаешь, с самого детства мечта была — корона воровская. У меня дед сидел, батя сидел, я на этом вырос.

— То есть я для тебя «мелкая карта» был? — спросил Антон. — Которой ты пожертвовал?

— Ну подумай а кто мы с тобой тогда были? Пацаны без роду без племени, дети алкашей и уголовников. За нас и заступиться-то было некому! А шпана местная была силой — им человека убить, ножом порезать, что плюнуть!

— И ты, стало быть, решил мной пожертвовать, чтобы самому в семью блатных попасть?

— Ну, — запросто согласился Арбуз.

Похоже угрызения совести его не мучили.

— А я потом Танкиста ведь уделал, — доверительно сообщил Арбуз, — потому что он, гнида, меня на малолетке за «шестерку» держал. Знаешь, Антон, ведь тот факт, что я тебя шпане сдал и по воровским понятиям тоже говенный поступок. Кореша предавать нельзя. А Танкист на зоне любил всем эту историю рассказать и меня выставить чуваком ненадежным. Достал он меня, я его и завалил наглухо.

— Танкиста? — удивился Антон. — Ты раньше мне не говорил об этом!

— Повода не было рассказывать, — ответил Арбуз, — сам понимаешь, чтобы авторитет поиметь в блатном мире, нужно на себе тащить серьезную статью, лучше мокруху, а не взломанный ларек. Танкист мне мешал подниматься своим длинным языком, я его и прирезал и для себя авторитет поимел. За него мне большого срока не накинули, зато мужики зауважали. Поначалу я думал, что меня за Танкиста блатные притянут к ответственности, но потом выяснилось, что он «красным» был, ментам стучал и все обошлось.

— Ну если ты меня один раз с легкостью сдал, — сказал Антон, — то и второй раз за тобой не «заржавеет».

— Ты глубокой философской сути моих мыслей не понял, Антоша, — покачал головой Арбуз, — теперь-то ты не мелкая карта и я не мелкая карта, теперь мы с тобой козыри по этой жизни, понял?

— Козырями иногда тоже жертвуют, — сказал Антон.

— Жертвуют, — согласился Арбуз, — но гораздо реже, чем шестерками. Давай уже закончим этот фуфловый базар! Ты же, Антон, вообще по жизни везунок. Ты сто рублей потеряешь, а двести к тебе вернутся! Не сдай я тебя тогда шпане, не разочаруйся ты во мне, ты бы, может быть, не был бы тем, кем стал! Был бы доверчивым и наивным.

— А я итак доверчивый и наивный, — с горькой улыбкой на разбитых устах сказал Антон, — вон как со Сливой прокололся.

— Да насчет Сливы мы так и не закончили, — вспомнил Арбуз, — так зачем он тебе понадобился?

Антон Сергеевич засомневался — стоило ли доверять пикантную тайну его рождения такому человеку как Арбуз, да и сама по себе эта история выглядела маловероятной.

— Ты знаешь, — начал Антон издалека, — вот ты сказал, что мы в детдоме все были детьми алкоголиков и уголовников.

— Ну а че, не так что ли?

— Я недавно узнал, что я совсем не тот кем считал себя тридцать с лишним лет. Оказалось, что мой дедушка был крупным партийным работником, занимал ответственный пост в Кремле, а мать с отцом были «золотой» молодежью.

— Брось мне тут рогатого гнуть, — махнул рукой Арбуз, — маму твою тетю Машу я прекрасно знаю. Какая она к черту «золотая» молодежь, если она всю жизнь шваброй махала! А про батю твоего покойного мне мой батя однажды рассказывал. Они же в одной зоне сидели. Твой проигрался в карты и отдать долг не мог. Ему проткнули брюхо заточкой, он копыта и отбросил.

— Это многое объясняет, — покачал головой Антон, вспомнив о проигрыше Сливы блатным в буру в колонии, — преемственность поколений.