Подмена

Первым делом после перестрелки в офисе Антон Сергеевич и Арбуз отвезли Бутмана в больницу, где знакомый Антону травматолог наложил фиксирующую повязку на сломанную ключицу бухгалтера, а Арбузу обработал и перевязал его рану. Константин Маркович во время перевязки плакал и порывался позвонить жене с дочкой, чтобы предупредить их о грозящей опасности и попросить уехать из города на некоторое время. Антон набрал ему номер и Бутман высказал все, что хотел, своей жене Рахиль. Она подчинилась мужу и вместе с дочерью стала собираться в своему папе в его загородный дом. После того как все вышли из белоснежных покоев больницы, Бутман стал расшаркиваться и, судя по всем повадкам, собрался домой и даже попытался сбежать. Но Арбуз догнал его и насильно затолкал в автомобиль.

— Что вы от меня хотите? — пропищал Константин Маркович, который за сегодняшний день испытал точно такой же стресс, какой испытал, наверное, и во время своего рождения из утробы матери.

Того первого в своей жизни стресса, к счастью, он не помнил, а этого, сегодняшнего, к несчастью, не мог позабыть.

— Мне нужно знать все о смерти Сливянских и их дочери Ольги, — произнес Антон Сергеевич, который сидел на заднем сидении рядом с нахохлившимся, как воробей, Бутманом.

— Я ничего такого не знаю об их смерти, что могло бы быть интересным, — хмуро ответил бухгалтер, близоруко щуря глаза, оттого что очки его были потеряны в офисе.

— Кладбищенский сторож мне рассказал о том, что ты говорил ему сразу после похорон Ольги, что в их смерти виноват Слива, — сказал Антон Сергеевич.

— Я тогда был ни в себе, мало ли чего я мог наболтать! — немногословно ответил Бутман.

— Может наподдать ему для ума? — предложил Арбуз, который сидел за рулем и вел машину одной рукой.

— Зачем? — пожал плечами Антон Сергеевич. — Мы просто отдадим его обратно хозяину его фирмы, пусть его снова повесят вверх ногами, только уже не за ноги, а за другое место. Поворачивай.

Бутман моментально представил себе весь ужас ситуации возвращения к Арсению Павловичу, представил как он снова висит подвешенный «за другое место» вниз головой и завопил:

— Не надо! Не надо поворачивать! Я не хочу больше висеть вниз головой! Моя фамилия все-таки Бутман, а не Бэтмен! Я вам расскажу все, что вас интересует! Что рассказывать нужно?

Арбуз усмехнулся и снова выровнял машину.

— Рассказывай все, что знаешь про Сливу, — предложил Антон Сергеевич.

— Ладно, хорошо, я все расскажу, — обречено вздохнул Бутман, — чего мне терять, ведь меня все равно убьют.

Он помолчал, собрался с духом и стал тараторить скороговоркой:

— Знаете, Слива в семье Сливянских всегда был как неродной! Как будто подкидыш! Я жил с семьей Сливянских рядом, гуляли мы в одном дворе. Сливу всегда отдавали в самые лучшие, элитные школы, а он там поджигал доски и подглядывал учительницам под юбки. Он совершенно не хотел учиться и постоянно изводил мать с отцом. А как он издевался над Олечкой, вы себе и представить не можете! Но они терпели его, потому что — куда деваться — он же их сын! Они терпели. Потом, когда Сливянских появился свой бизнес, огромная часть доходов уходила на его развлечения. Он постоянно играл в казино и постоянно проигрывал, он тратил огромные суммы на рестораны, на компании своих друзей, которых беспробудно поил, на машины, которые разбивал и сам нигде не работал никогда.

— Зачем же они давали ему деньги? — спросил Антон, нахмурившись.

— А как же они могли не давать ему денег? — удивился Константин Маркович. — Он же постоянно им угрожал. Он отбирал и воровал у родителей деньги, вот и все! А что они могли сделать?

— Посадить его в тюрьму.

— Родного сына? Как можно посадить в тюрьму родного сына? Вы бы посадили в тюрьму родного сына? Нет? Вот и они не могли этого сделать! Они предпочитали работать день и ночь, не жалея себя, чтобы обеспечить его потребности и Олечка им очень помогала.

— А мне Слива говорил, что все было как раз наоборот, — сказал Антон Сергеевич, — он говорил, что именно он помогал родителям, а Оля училась в университете.

— Слива патологический лгун, — ответил Бутман, — хитрый изворотливый лгун и обманщик. Когда ему это нужно, он соврет и бровью не поведет. И вот случилось то, что должно было случиться, потребности Сливы переросли возможности фирмы Сливянских — фирма стала разоряться. Но Сливе не было до этого никакого дела — ему нужны были деньги, а родители просто не могли ему их давать — они едва сводили концы с концами. И тогда он решил от них избавиться, подстроив автокатастрофу.

— Откуда ты это знаешь? — спросил молчавший до этого Арбуз. — Он что посвящал тебя в свои дела?

— Я догадался обо всем только тогда, когда авария уже произошла, — сказал Бутман, — слишком поздно. Я вспомнил, что Слива часто брал машину родителей и на ней катался. А у него в приятелях ходил некто Дизель, хороший автомеханик. Но я забегаю вперед. Я уже после аварии узнал о существовании этого Дизеля.

— Мне Слива сказал, что это именно ты брал у Сливянских машину кататься, — сказал Антон Сергеевич, — и ты подстроил аварию.