Подмененный

– Вы говорите, что мой набор генов есть часть моего существа, – перебил доктора Питер. – Значит, я – тролль, потому что мои хромосомы оказались таковыми и с этим ничего не поделаешь? Просто надо принять этот факт и смириться?

– Да. Такова, так сказать, твоя природа. – Доктор покивал головой.

– Но диабет – это болезнь. Правильно?

Доктор сделал паузу. Он явно не понимал, к чему клонит Питер. Потом согласился:

– Так и есть…

– И ученые изучали наследственный аппарат, чтобы найти средство для исцеления страдальцев. Так?

– Да.

– Чтобы изменить какие-то участки в наследственных цепях…

– Вот ты о чем! – наконец-таки понял доктор. – Пойми, сахарный диабет – это болезнь. А ты, как я уже сказал, совершенно здоров.

– Ага, этакий совсем здоровенький! Как те, которых избивали в Сиэтле! Жгли в собственных домах! Народ считает, что мы больны. И что болезнь наша – заразная…

Доктор протестующе замахал руками:

– Это проблема взаимодействия с окружающим миром. Корень зла в окружающих, а не в твоем теле!

Питер отвернулся. Ему так много хотелось сказать, но слов не было. Сердце забилось быстрее. Тело напряглось.

Нет, что-то в его ощущениях было не так. Не так, как всегда. Чужое сердце колотилось в груди. Напрягалось чужое тело. Не его! Он глянул поверх простыни. Под белой тканью куполообразно возвышалась грудь, дальше выделялись огромные колени и голени. Все это было чужим, вовсе не человечьим. Это тело не могло принадлежать отроку, которому исполнилось пятнадцать лет. Оно было слишком велико для него, слишком массивно. Тело тролля…

– Все это не для меня! – Голос Питера задрожал. – Я не хочу, чтобы все это происходило со мной.

– Питер, мы не знаем, как все происходит. Мы еще не научились управлять генами! – Доктор нервно кашлянул.

– Я постараюсь научиться…

– Может, у тебя что-нибудь и получится… – с печалью в голосе ответил док, и Питер понял, что тот хотел сказать нечто совсем противоположное. – Мне надо идти. Утром придет отец и заберет тебя домой.

Доктор повернулся и вышел.

Питер вздохнул, расслабился и попытался устроиться как можно удобнее. Как то позволяли стягивающие его тело ремни… Ничего! Теперь уже недолго осталось! Утром придет папочка и заберет его отсюда.

* * *

На следующее утро доктор пришел в палату вместе с каким-то мужчиной. Питер сразу же догадался, что это и есть знаменитый специалист по метахомикам.

– Доброе утро, Питер, – сказал док и представил своего спутника: – Это Томас. Томас, познакомьтесь – Питер.

Томас оказался этаким здоровяком. Высокий, плотный, с круглым румяным лицом… Питер мельком глянул на него и жадно уставился на захлопнувшуюся дверь. Все высматривал и высматривал, когда появится отец. Но никто не появлялся. Он удивленно посмотрел на доктора. Может, папочка опаздывает? Может, он придет попозже? Оба посетителя молчали. Видимо, ждали, когда же Питер наконец-таки поздоровается.

– Доброе утро, – разочарованно откликнулся он. Томас подошел к постели:

– Я бы хотел сам с ним поговорить… – Он в упор посмотрел на доктора. – Спасибо.

Доктор кивнул и вышел из палаты.

– Как ты себя чувствуешь? – улыбнулся Томас.

– Отлично.

– В самом деле? – Он удивленно поднял брови. – Я, в общем-то, рассчитывал встретить человека, который чуточку выбит из колеи.

Питер задумался. Он никак не мог понять, нравится ему этот человек или нет. Поэтому решил промолчать.

Томас наклонился и стал ловко расстегивать зажимы

на ремнях, которыми был спеленут Питер. Проделывал он все это так, словно просил прощения за людей, которые круто обошлись с мальчиком. Наконец, когда последняя застежка была отстегнута, он кивнул Питеру:

– Подожди-ка секундочку!

Затем поднял правую руку подростка и осмотрел ее. В том месте запястья, где рука была схвачена ремнем, остался голубоватый четкий след. След был здорово заметен, ведь тело Питера отливало странным зеленовато-бурым цветом. Томас улыбнулся и стал растирать затекшее место. Эта процедура почему-то Питеру не понравилась. Он попытался отдернуть руку, но у него ничего не вышло. Его набухшая, похожая на кусок бревна рука отделилась от кровати и ударилась о низкую белую тумбочку. «Вот так! Я совсем разучился владеть своим телом!» – с горечью подумал Питер.

– Полегче, полегче! – успокоил его Томас. – Попытайся расслабиться! – Потом положил руку на прежнее место и вновь принялся растирать запястье.

Питеру все это страшно не нравилось, но на этот раз он двигаться не стал. Кто знает, что из этого выйдет. Лучше уж лежать тихо. Через какое-то время он почувствовал облегчение. Застоявшаяся кровь наполнила капилляры и хлынула в пальцы.

Томас опять улыбнулся, встал и принялся массажировать то руки, то ноги Питера. Как раз в тех местах, где ремни больно врезались в тело. Потом Томас отдернул простыню и стал растирать грудь. Выверенные, точные движения… Вот массируется шея… вот плечи… вот пальцы ног…