Подменный князь

– Сказано же в Священном Писании, что неверная жена освящается верным мужем, – ответил я и сам изумился, как внезапно и негаданно всплыла в моем мозгу эта цитата из Библии. Конечно, я читал Библию в студенческие годы, и довольно часто, но не старался ничего запоминать. А вышло, что действительно самые разные сведения хранятся у нас в голове и способны временами всплывать самым неожиданным образом…

– В Священном Писании? – удивился Феодор и даже покраснел от досады. – Ты что же, читал Священное Писание?

Он был поражен.

– Конечно, читал, – ответил я. – А ты что же, не читал?

– Я не знаю греческого языка, – ответил диакон, потупясь. – И не знаю грамоты.

Теперь пришел мой черед удивляться.

– Как же ты служишь? – спросил я. – Ведь без грамоты и не читая Священное Писание невозможно служить в церкви.

– Отец Иоанн мне рассказывал, – пояснил Феодор. – А служу с голоса. Отец Иоанн меня научил, я запомнил, вот и служу. И знаю, что это означает.

Диакон заговорил по-гречески, и я понял, что он имеет в виду. Священник научил его богослужению на греческом языке, и Феодор просто заучил это наизусть. С голоса на голос.

В каком-то смысле тяжелейшая задача. Попробуй выучи наизусть на незнакомом языке все то, что должен провозглашать в церкви диакон! И подсмотреть ведь нельзя, если ты неграмотный.

Все остальные члены семьи диакона прислушивались к нашему разговору. Они старались этого не показать, и никто старался не смотреть в нашу сторону, но по напряженному молчанию можно было судить о внимании, обращенном на нас.

– А от каких болезней ты лечишь? – с интересом спросил нас хозяин. Поскольку с таким вопросом ко мне уже не раз обращались тут, я несколько осмелел. Мы с Любавой падали от усталости, были голодны, как волки, а Феодор даже не предложил нам присесть. Разговаривал как царь со своими слугами или как хозяин с работниками. А мы ведь были гостями, как ни крути…

Об этом я и сказал диакону, не постеснялся. Пусть тут десятый век, но ведь ноги-то не железные.

– Садись рядом, – после короткого раздумья предложил Феодор. – А помощница твоя пусть во дворе подождет, там и отдохнет. Негоже поганой в христианском доме сидеть.

Вот это да! К такому я был не готов. Вообще, мир в который я попал, нравился мне все меньше и меньше…

– Нет, – твердо произнес я, стараясь говорить как можно спокойнее. – Похоже, отец Иоанн хоть и рассказывал тебе о Священном Писании, но, видно, не все успел рассказать. Одним словом, либо ты принимаешь нас твоими гостями, либо нет, и тогда мы уходим. Но если принимаешь, то моя девушка не будет сидеть во дворе. – А поскольку Феодор молчал, то я добавил более миролюбиво: – Уверен, что отец Иоанн еще расскажет тебе о том, как Священное Писание учит относиться к людям. Ко всем людям, независимо от того, какого они народа и какой веры. Там про это много сказано, ты еще узнаешь об этом. А потом мы поговорим о твоих болезнях. Я вижу, ты больной человек.

То ли мои увещевания подействовали, то ли диакону не терпелось поговорить о своих недугах со знающим человеком, но он мрачно буркнул в ответ:

– Садитесь оба.

Жаловался он на постоянную сухость во рту, желание пить и невозможность напиться.

– Живот только раздувает, а во рту все равно все шершавое, будто и не пил, – рассказал он. – А еще слабость во всем теле, даже с утра. Иной раз всю службу на ногах не выстоишь, приходится присаживаться.

Я взял его за запястье. Пульс слабого наполнения, частый. Вместе с уже замеченной мною отечностью лица картина складывалась совершенно определенная. Конечно, хорошо бы сделать анализ крови, но где же тут взять лабораторию?

– Диабет, – сказал я вслух, забывшись.

– Что? – хором переспросили Феодор с Любавой.

В своем времени я непременно потребовал бы сделать анализ крови на сахар. Это рутинная и несложная процедура. Однако в данном случае клиническая картина диабета была очевидной без всяких анализов.

Я задумчиво посмотрел в лицо диакона. Прописать ему инсулин, который изобретут через тысячу лет?

Врачу всегда очень неприятно ощущать собственную беспомощность. Наверное, мне потому и нравилось работать на «Скорой», что там всегда есть возможность сделать с больным хоть что-то: поставить укол, сделать искусственное дыхание или наложить повязку. На самом деле это зачастую лишь имитация деятельности, и пациенту мои манипуляции все равно не помогут, но все же…

А в данном случае все не так. У человека тяжелое хроническое заболевание. Я понимаю его характер, но сделать ничего не могу, потому что нет лекарств. Никаких. А, кроме того, при диабете необходим регулярный контроль сахара в крови. А как его осуществить, если невозможно сделать анализ крови?

– Нужно соблюдать диету, – сказал я, отпуская руку Феодора. – Следи за тем, что ты ешь. Некоторые продукты тебе есть нельзя.

А поскольку диакон смотрел на меня с все возрастающим недоверием, я решил объяснить ему свой совет. Пусть он поймет меня.

– Тебе сегодня лучше, чем обычно, или хуже? – спросил я.