Подменный князь. Дилогия (СИ)

К тому же она беременна на шестом месяце. Если даже Рогнеда не умрет от потери крови, то ребенок в ее утробе наверняка уже мертв. Извлечь мертвого неродившегося младенца я не смогу в любом случае, и никто здесь не сможет. А это означает неминуемое отравление организма матери и гибель. То есть Рогнеда умрет в любом варианте.

Врач обязан спасать жизнь любого человека, даже ненавистного преступника, — этого требует знаменитая клятва Гиппократа. Но никто здесь не слышал о Гиппократе…

Можно сказать, что я действовал автоматически, по привычке. Если есть надежда спасти умирающего человека — это следует сделать, вот и все. А о последствиях я тогда не задумывался.

Рогнеду внесли в дом и положили на ее обычное место, где она спала всегда с тех пор, как поселилась здесь по моему приказанию. Она не приходила в себя, так что спросить ее ни о чем было невозможно.

Хотя о чем спрашивать? За что хотела убить меня? Да какая разница, в конце концов…

Меня внезапно охватило ужасное раздражение на людей этого мира. Кто их разберет, что у них на уме! Уж больно непохожи они на моих современников. Уж слишком странные у них представления почти обо всем в жизни. Временами меня охватывало отчаяние: я словно общался с инопланетянами.

— Завтра она очнется, и мы узнаем, кто дал ей змею, — сказал я перед тем, как идти спать. — Ясно, что Рогнеда действовала не одна. Кто-то ей помогал. Вот завтра и узнаем, кто именно.

— А она не умрет? — спросил Жеривол. — Мне уж показалось, что эта гадина подохла. Столько крови из нее вытекло…

— Думаю, что она будет жить, — пробормотал я. — Так что завтра нам предстоит интересный день.

Следующего дня мы не дождались — события стали развиваться все быстрее.

Поднявшись к себе наверх, я осмотрел то, что осталось от смертоносной змеи — ее разрубленные куски валялись на полу. Голову раздавил сапогом Алеша, так что установить породу пресмыкающегося точно мне не удалось. Впрочем, даже если бы голова осталась цела, я вряд ли смог бы сказать точно — я же не специалист по змеям…

— Видимо, афганский щитомордник, — сказал я себе в конце концов. — Самая опасная порода змей из тех, которых можно достать в этих краях. В Латинской Америке много всякой гадости, но Латинская Америка еще не открыта. До Вьетнама и Бирмы тоже далеко, а вот афганскую змею купить вполне реально у персидских купцов. Если, конечно, здесь существует такой вид бизнеса.

Кто мог купить такую змею? Зачем купить — понятно. Подложить змею в теплую постель своему врагу — это по-нашему. Таких желающих много. Однако диковинная змея — штука дорогая. Это же не гадюка из окрестных лесов. Яд гадюки далеко не всегда бывает смертельным. А тут хотелось действовать наверняка.

Отлично было придумано положить змею в теплые медвежьи шкуры. Тут ее вполне можно было спокойно оставить: из тепла на холод змея никогда не полезет. Будет лежать себе, греться и поджидать того, кто первым ляжет в постель. Первой легла бедняжка Заура…

Алексей остался ночевать со мной. Он очень гордился тем, как ловко спас мне жизнь и как впервые в жизни всерьез применил оружие.

— Ты был прямо как святой Георгий, — заметил я, укладываясь спать. — Только он убил змею копьем. А ты действовал даже смелее.

— Ты знаешь про святого Георгия? — Мальчик в который раз уже был ошеломлен. — Откуда? Ты ведь не христианин, князь.

— Как знать, как знать, — пробурчал я, поворачиваясь на бок и засыпая после выдавшегося невероятно тяжелым дня. — Это мы еще посмотрим. Может быть, и не христианин. А может быть — христианин. Время покажет…

Ранним утром меня разбудил Немига. Я отворачивался, пытаясь увернуться и продолжить сон, но старый слуга настойчиво тряс меня за плечо.

— Я не спал всю ночь, — слышался мне сквозь сон его голос. — Всю ночь не спал, глаз ни разу не сомкнул.

С раздражением я открыл глаза и посмотрел на Немигу. На мгновение пришла в голову мысль крикнуть дружинников и попросить немедленно отрубить этому старому дятлу голову. Он что, совсем с ума сошел?

Немига часто жаловался на плохое здоровье. Он не мог спать, потому что по ночам у стариков и так сон плохой, а Немиге приходилось бегать помочиться каждый час. А потом не успеешь заснуть, как снова надо идти…

Я всегда сочувствовал Немиге, потому что знал: аденома предстательной железы — серьезная и мучительная штука. Помочь старому слуге я никак не мог — аденэктомию я делать не умею, потому что не уролог, а лекарств для облегчения мочеиспускания никаких нет. Когда у Немиги рано или поздно случится задержка мочи, он умрет от уремии у меня на глазах. Потому что даже катетера у меня нет. Можно заказать изготовить тонкую железную трубку, но вряд ли такой катетер порадует пациента…

Все это так, но что за наглость со стороны старика будить меня на рассвете?

— Ты что, рехнулся? — пробормотал я, неохотно стряхивая с себя сон и с ненавистью глядя в лицо Немиги. — Что тебе надо?

— Я не спал и видел, как только что ушел Жеривол, — сообщил Немига. — Я было задремал, а открыл глаза — Жеривол уже в двери выходит. Оделся, шуба и шапка при нем. А, князь?