Подменный князь. Дилогия (СИ)

Ну что ж, вот эти самые полторы строчки мне и довелось увидеть своими глазами. В них вместились кровавые человеческие жертвоприношения, трупы убитых женщин и детей, сожженные деревни и города, разоренный Полоцк, изнасилованная Рогнеда, коварное братоубийство.

Учебники истории иной раз умеют быть исключительно лаконичными.

«Зато потом он станет умным и добрым, — стараясь успокоиться, сказал я себе. — Даже примет крещение и крестит Русь. Покается в своих злодеяниях и станет отцом русской государственности».

«Ну да, — тут же ответил я сам себе, — расскажи об этом Рогнеде. И мальчику Всеславу. И убитому Рогвольду, и убитому Ярополку, и сошедшей с ума от ужаса Хильдегард.

Полно, да способен ли такой человек, как Вольдемар, стать вдруг добрым и мудрым? Способен ли покаяться? Я уже достаточно насмотрелся на этого яростного безумца.

— Куда мы идем? — догнала меня Любава.

Я остановился и посмотрел на нее. Действительно, а куда нам теперь идти?

Конечно, у меня имелось приглашение от боярина Блуда, но идти туда мне совсем не хотелось. К тому же, хоть я и не увидел Блуда среди гостей на княжеском пиру, можно было не сомневаться, что он сейчас там, в числе киевской знати. Приветствует нового князя Киева, будущего Владимира Святого. О, боже…

— К Блуду не пойдем, — сказал я твердо. — Знаешь, что-то за последнее время мне сильно надоели негодяи.

Это ведь именно Блуд подставил своего князя Ярополка, предал его, обрек на смерть.

— Ну-у, — протянула Любава, тревожно глядя на меня и даже беря за руку. — Не волнуйся так. Это ведь самое обычное дело — предать своего господина ради более сильного. Наверное, Блуд все рассчитал и теперь сумеет войти в доверие к Вольдемару. Станет его правой рукой, ближним боярином. Блуд заслужил себе богатство и власть.

— Не уверен, — пожал я плечами. — Подлость Блуд совершил — это точно. Предательство совершил, да. А вот можно ли войти в доверие к этому припадочному придурку — не уверен. Кстати, он ведь теперь не Вольдемар, а Владимир, ты слышала, как кричали?

— Владимир — красивое имя, — ласково улыбнулась мне Любава. — Как у тебя. Вы с князем — тезки. Кстати, ты ведь на него похож.

— Похож? — удивился я. — С чего ты взяла?

— Конечно, похож, — засмеялась девушка. — Я с самого первого раза это увидела. Вы по виду прямо как братья… Только он — князь, а ты…

Она вдруг смутилась и опустила глаза.

— Ну, говори, — усмехнулся я. — Что ж ты замолчала? Он — князь, а я кто?

— Ты — совсем другой, — пробормотала Любава. — Ты — из другого мира. Не такой, как все.

Она вдруг вскинула руку и погладила меня по голове, по спутанным и давно не мытым волосам.

Ну вот, приплыли. С чего это женщинам кажется, что нам, мужчинам, приятно, когда нас гладят по голове? Этот жест означает жалость, желание приголубить, утешить. Любава так и смотрела меня — как на маленького, с нежностью. Так она обо мне и думала: человек не от мира сего, блаженный. В общем-то никчемный.

Обидно, между прочим.

А что я мог этому противопоставить? Любава и впрямь считала меня никчемным. Драться на мечах или топорах не умею. Физической силой похвастаться не могу. Куда мне до какого-нибудь Канателеня!

— Ты — не из латинских стран, — вдруг сказала Любава, заглядывая мне в глаза. — Ты всем говоришь, что пришел оттуда, но я знаю, что это не так.

— Откуда же я, по-твоему?

— Не знаю, — грустно произнесла девушка и покачала головой. — Только чувствую, что издалека. Совсем издалека.

Пришел мой черед замяться. Не рассказывать же ей сейчас о том, откуда я пришел на самом деле. Я и сам этого не понимаю. Да и место неподходящее.

Когда мы отошли от княжеского терема, уже начинало смеркаться — слуги во дворе разжигали факелы. А теперь на улице уже почти совсем стемнело. Поскольку факелов не предвиделось, а фонарей здесь явно не водилось, пора было задуматься о том, куда идти. Не ночевать же на киевской улице под чьим-нибудь забором. Правда, с безопасностью тут проблем не было: повсюду от самой пристани нам постоянно попадались навстречу небольшие отряды городских стражников, которые ходили день и ночь по городу по четверо, следя за порядком. На нас стражники не обращали особого внимания: в Киеве, куда приезжали купцы и искатели приключений со всех концов света, странно выглядящие люди примелькались и не вызывали к себе интереса.

Спросить, нет ли поблизости приличного отеля? Сомнительно…

— Пойдем к дьякону, — сказал я. — Захария объяснил нам, как до него добраться.

— А он пустит нас? — усомнилась Любава. — Неизвестных людей, да на ночь глядя…

— Дьякон пустит, — уверенно сказал я. — Передадим привет от Захарии, и вообще… К тому же больше нам идти все равно некуда. Или у тебя есть какие-нибудь предложения?

Любава потупилась, ресницы ее чуть дрогнули. Она промолчала и отрицательно качнула головой.

— Пойдем, куда ты скажешь, — тихо ответила она.

Я — не дурак и все прекрасно понял. Она могла бы пойти к Свенельду. Но знала, что меня туда с ней вряд ли пустят, да и не пойду я туда. И Любава решила идти со мной.

* * *