Подменыш

Когда мы закончили, она стряхнула воображаемую пыль со своих ладоней и спросила нарочито невинно:

— Ты видел мою записку?

— Про Унгерландов? Где ты взяла список пассажиров?

Она сдула упавшую на глаза челку.

— Что значит: где взяла? Ты оставил его на телефонном столике. А вот где ты его взял?

— В Хебе. Помнишь отца Глинку?

— В Хебе? Девять лет назад? Так это мы из-за него туда ездили! Зачем тебе эти Унгерланды?

Мне нечего было ответить ей.

— Ты что, все еще ревнуешь меня к Брайану? Тебе не кажется, что это попахивает сумасшествием?

— Тесс, я не ревную. Просто, раз уж мы оказались там, я решил помочь ему в составлении его генеалогического дерева. Найти его деда.

Она взяла список пассажиров и прочла.

— Нет. Это невероятно. Когда ты успел с ним поговорить об этом?

— Старая история. Случайно встретились в «Оскар-баре», зацепились языками, я сказал, что мы собираемся в Германию, а он рассказал про своих предков-эмигрантов, которые приехали из Германии, и попросил меня зайти в Государственный архив, поискать там какие-нибудь сведения о его семье. Помнишь, я ходил в архив? Там я ничего не нашел, и когда мы оказались в Хебе, просто так спросил у отца Глинки, не посмотрит ли он в церковных книгах, вдруг там что-то есть про Унгерлендов, ведь Хеб тоже был немецким городом, и он нашел вот это. Вот и все.

— Генри, я не верю ни единому слову.

Я шагнул к ней, мечтая обнять и прекратить этот разговор.

— Дорогая, я всегда говорю тебе только правду. Она отстранилась и сказала, холодно глядя мне в глаза:

— А почему Брайан не мог спросить об этом у своей матери?

— У матери? Я не знал, что у него есть мать.

— Генри, у всех есть мать. Мало того, она живет в нашем городе. Ты можешь пойти и рассказать ей, как ты все еще ревнуешь меня к ее сыну.

— Но… я же искал ее в телефонной книге… Там больше нет никаких Унгерландов.

— Ты смеешься? — Тесс скрестила руки на груди и покачала головой. — У нее другая фамилия, она вышла замуж во второй раз, когда Брайан еще учился в школе. Кажется, ее новая фамилия — Блейк. Да, точно, Айлин Блейк. И она сама должна помнить его деда. Он дожил до ста лет, и она всегда называла его «выжившим из ума старикашкой», — она развернулась и стала подниматься по лестнице в спальню.

— Его звали Густав? — крикнул я ей вслед.

Она посмотрела на меня через плечо, задумалась, вспоминая…

— Нет… Не Густав. Джо. Безумный Джо Унгерланд. Так она его называла. Дед Брайана. Они все там сумасшедшие в этой семейке. Мамаша не исключение.

— Ты уверена, что его звали не Густав Унгерланд?

— Похоже, теперь я буду называть тебя Безумный Генри Дэй… Ты мог все это узнать даже у меня. Но если уж ты так всем этим интересуешься, почему бы тебе не поговорить с матерью Брайана? С Айлин Блейк.

Она остановилась на лестнице, перегнулась через перила, и ее длинные белые волосы свесились вниз, как у Рапунцель.

— Это, конечно, очень мило, что ты все еще ревнуешь меня, но тебе не о чем беспокоиться, — она послала мне воздушный поцелуй. — Передавай привет старушке.

Она валялась, засыпанная опавшими листьями, и не мигая смотрела в небо. Лишь проезжая мимо нее в третий раз, я понял, что это кукла. Еще одна была привязана красным шнуром к стволу рядом стоящего дерева, а ее оторванные руки и ноги болтались на ветках. Голова третьей висела на конце длинной веревки, а ее обезглавленное тело торчало из почтового ящика в ожидании субботнего почтальона. Вероятные создатели этого бедлама, две древние старухи кататонического вида, сидели на крыльце. Я заглушил мотор.

— Барышни, не могли бы вы мне помочь? — спросил я, вылезая из машины. — Похоже, я заблудился.

Старухи подозрительно глядели на меня и молчали.

— А есть дома кто-нибудь из взрослых? Я ищу кого-нибудь, кто бы подсказал мне, где находится дом миссис Блейк.

— Здесь водятся привидения, — прошипела младшая из старух, шепелявя без передних зубов.

— Она ведьма, мистер, — каркнула старшая, худая, как щепка, с длинными черными волосами и темными кругами под глазами. Если кто-то и был здесь похож на ведьму, так это точно она. — Зачем она вам нужна, мистер?

Я поставил ногу на нижнюю ступеньку.

— Хочу познакомиться с ней, потому что я гоблин.

Старушечьи физиономии расплылись в безобразных улыбках. Старшая показала дорогу: оказывается, нужно было повернуть направо по тупиковой аллее.

— Вы хотите ее сожрать? — спросила младшая.

— Сожру и выплюну ее косточки. А вы можете потом их собрать и наделать себе скелетов на Хэллоуин.

Старухи переглянулись и радостно заулыбались.